Ричард I Львиное Сердце

Впрочем, договор этот не указывает никаких правовых титулов, на основании которых Ричард должен выполнять все эти обязательства, да и само слово «выкуп» нигде не употребляется, — 50000 марок, причитающихся Леопольду, скорее, фигурируют в качестве приданого племянницы Ричарда. При этом для Ричарда преимуществом было то, что для Леопольда было недостатком, а именно, то, что император настаивал на передаче его в свое распоряжение, и Ричард не был обязан непосредственно Бабенбергам выставлять заложников в обеспечение выполнения его требований. Напротив, исполнение своих желаний Леопольд должен был перепоручить императору, от которого в их обеспечение он потребовал заложников. При этом исходили из предпосылки, что в дальнейшем для императора особые желания его партнера имели бы подчиненное значение по отношению к его собственным требованиям: его переговоры с Ричардом из-за Леопольда не должны были осложняться. Ненадежное положение Леопольда в будущем, его недоверие к императору, естественная напряженность между обоими — все это давало Ричарду простор для лавирования. В этой ситуации, когда Леопольд должен был его непременно передать императору, Ричарду, как представляется, совершенно не было необходимости начинать с ним сотрудничать. Но договор показывает, что Ричард, очевидно, заверил герцога в готовности выполнить его требования, или, по крайней мере, симулировал подобное желание. Более того, возможна следующая интерпретация: в договоре Леопольд полностью идентифицировал свои интересы с интересами Ричарда, они даже стали ему близки, так что ему не оставалось ничего иного, как в дальнейшем самым естественным образом действовать в качестве союзника и адвоката Ричарда. И в самом деле, ни один из источников не сообщает о том, что в Шпейере Леопольд выступал обвинителем английского короля, напротив, Коггесхолл даже свидетельствует, что среди тех присутствовавших, кто высказался за оправдание Ричарда, был и Леопольд: «qui pro ео tunc plurimum lacrymabatur»[133]

. И Говден также указывает на то, что в Шпейере Леопольд взял на себя роль посредника между Ричардом и императором, когда Ричард «mediante duce Austriae»

[134]

передал императору 100000 серебряных марок, но не в качестве выкупа, а совершенно под другим титулом. Ясно, что Леопольд был заинтересован в том, чтобы император получил эти 100000 марок, поскольку только тогда он смог бы получить свои 50000 марок, и за эту цену он вполне мог обеспечить ему достойное обращение, о чем вместе с другими свидетельствует и Ансберт. Также совершенно очевидно, что Леопольд вовсе не был заинтересован в том, чтобы Ричарда выдали Франции. Так что нельзя признать невозможным то, что сообщает нам Говден: в конце концов, как и другие князья, Леопольд совершил homagium[135] Ричарду за рентные лены, намереваясь снять напряженность в отношениях с будущим родственником. Следовательно, Леопольд в качестве «друга» и сторонника, а также гаранта по исполнению императором его главного стремления — не быть выданным Франции — все это первая большая дипломатическая победа Ричарда над Генрихом VI, причем еще до того, как дело дошло до его собственных переговоров с императором. Тот мог угрожать судом в Шпейере, но его исход был предрешен Вюрцбергским договором: «приговор» был предопределен политическими условиями. При повышенной активности княжеской оппозиции Генрих VI едва ли мог себе позволить потерять такого союзника, как Леопольд, а если бы ему вздумалось отойти от достигнутой с тем договоренности, риск был бы достаточно велик. Даже при удовлетворении финансовых аппетитов Леопольда, никто не смог бы обеспечить ему племянницу Ричарда, если бы того передали Франции, и в высшей степени перспективный брак просто не состоялся бы, да и как смог бы тогда получить свободу Исаак и как можно было бы взять с него деньги за освобождение дочери, и кто бы походатайствовал за него перед папой о снятии отлучения? Все это мог исполнить только сам Ричард, и для этого было необходимо, чтобы он оставался полноправным королем, что было невозможно при передаче его в руки французов. И совершенно исключалось нанесение Ричарду физического ущерба, обстоятельство, особо отмечаемое Жильбером Монским, личная неприкосновенность, а также устанавливаемый с Ричардом мир подчеркивались как в начале, так и в конце договора. «Super incolumitate et расе regis Anglorum»[136], - заключал Леопольд с Генрихом VI свой договор. Но для осуществления желаний Леопольда сверх этого необходима еще и добрая воля Ричарда, согласие по существу. Следы этого согласия просматриваются в определенных формулировках, в которых делается ссылка на обещания Ричарда, но видны также и следы разногласий, и даже в отношении требования императора о личном участии Ричарда в сицилийском походе и помощи флотом. В нем мы читаем, что Ричард обязан исполнить все, за исключением того, от чего император освободит его по собственной воле. На сотрудничество Ричарда с Леопольдом указывает прежде всего то, что последний определенные желания Ричарда делает своими и включает в качестве требований в договор. В нем перечисляются обстоятельства, при которых должны отпускаться выставленные Ричардом заложники, а также оговаривается, что его племянник из династии Вельфов, а также Артур, исключаются из числа заложников. Главный аргумент, подтверждающий преюдициальность императора — ни в коем случае никакой передачи Франции — видится в том, что Ричард, даже если он в течение полугода не сможет выполнить ни одного обязательства, то есть не будет выкуплен или заменен заложниками, все же не останется в полном распоряжении императора, а будет возвращен Леопольду. Пусть это только в теории, но данное положение все же демонстрирует, что по Вюрцбургскому договору Ричарда и Леопольда объединяла оппозиция в отношении Франции. Для герцога Австрийского уже на этом раннем этапе Филипп, следовательно, однозначно исключался из игры.