Ричард I Львиное Сердце

Любопытно, наконец, узнать мнение Ригора и Гийома Бретонского по поводу новой клятвы, которую должен был дать в Мессине Ричард. Они сообщают, что Филиппа сильно рассердило, что Ричард не вместе с ним, то есть в середине марта 1191 года, а совершенно неожиданно лишь в августе (!) хотел отплыть из Мессины в Акку. И Филипп становится в позу — только если тот отправится вместе с ним, он сможет жениться на Беренгарии. Если же он не желает немедленно отправляться в путь, пусть женится на Алисе. Вероятно, Филипп надеялся: выполни Ричард его требование, он не только бы оскорбил свою новую невесту, приезд которой ожидали со дня на день, но и просто не имел бы возможности на ней жениться хотя бы какое-то время. Обратимся к основательному и обстоятельному Ригору, чье описание ситуации также представляется полностью неясным. Если понимать его в том смысле, что Ричард принес две клятвы, то это может означать лишь одно: сначала он пообещал жениться на Алисе, а затем поклялся Филиппу отплыть вместе с ним в Акку. Но напрашивается вполне логичный вывод: освобождение от обязательства жениться на Алисе было получено взамен на обещание одновременно отправиться в Палестину. Но тут выясняется, что Ричард не сам давал клятву, ибо к тому времени он уже был королем. Филипп же потребовал от его представителей по принесению присяги, известных аквитанских мятежников Готфрида Ранконского и вице-графа Шатоденского, чтобы те сдались ему в плен, поскольку Ричард якобы вынуждал их действовать вопреки данной ими клятве. Примечательно, что этот же Готфрид в ноябре 1190 года появляется в списке свидетелей, удостоверяющих договор Ричарда с Танкредом Сицилийским, то есть, он в это время находился вместе с королями в Мессине, а вице-граф Шатоденский, пока Ричард был лишь герцогом Аквитанским, не мог привлекаться для принесения присяги от имени Ричарда, так как еще не был его вассалом. Упрекающие Ричарда в клятвопреступлении главные французские источники подробно освещают лишь ту клятву, которая связана с условиями отправления в крестовый поход и которая, быть может, действительно являлась частью Мессинского договора.

Так много всего вокруг проблемы клятв. Но, как ясно из приведенного выше материала, нет никаких доказательств того, что среди многочисленных клятв, принесенных Ричардом в пуатунский период, была хоть одна, касавшаяся Алисы. Так что трудно говорить о прямом обмане Филиппа. Остается лишь заподозрить потерю соответствующих документов, а если пойти дальше, то и причастность к этому самого Ричарда. Но ничего подобного о передаче Ричарду Генрихом VI английского лена мы не найдем и в солидных источниках, которые нельзя упрекнуть в чрезмерной доброжелательности к Ричарду и на которые ссылается Говден. Да и детальное изучение иных документов, к которым Ричард и вовсе не мог иметь доступа, убеждают в том, что, даже если бы нашлись эти якобы утерянные договоры, они едва ли добавили что-либо существенное к вырисовавшейся ситуации.

Здесь следует еще упомянуть об одном курьезе, который встречается сразу в двух источниках и который значительно усложнял положение Ричарда, предоставляя в руки Франции крупные козыри. Речь шла о том, что тот уже состоял с Алисой в браке. В уже упоминавшейся песне «S’ieu fos aissi», написанной в 1188 году, Бертран, всеми правдами и неправдами подстрекая Филиппа к войне, перед тем как помянуть клятвопреступника Ричарда и его наваррскую принцессу, приводит следующие аргументы: если, мол, тот забыл свой справедливый гнев из-за потерянных земель, то пусть, по крайней мере, вспомнит о своей сестре, которая по прихоти «maritz orgolhos»[37]

так долго сидела в девках и не могла познать радостей супружеской жизни. Как известно, Бертран был поэтом и любил впадать в крайности, но смущает другое: нечто подобное, хотя и в более пространном изложении, можно встретить еще у одного поэта — автора исторического эпоса Philippidos Гийома Бретонского. У него Ричард сообщает французскому королю в Мессине буквально следующее:

Ipsa (Алиса) quidem nupsit mihi per sponsalia tantum,

Nil ultra; nec earn novi camaliter unquam[38].

И если на Алисе он был женат формально, — состоял в «незавершенном» браке, — то с Беренгарией он уже в священном союзе сочетался бы плотью, и поэтому такой брак был бы нерасторжим. Невольно приходит на ум едкое замечание Девиза о том, что по дороге на Кипр и до самой свадьбы Беренгария, которая пробыла какое-то время вместе с Ричардом в Мессине, «возможно», была еще девственницей.