Ричард Лаймон. Рассказы.

— Ага, — буркнул Коди, думая о чём-то другом. Может, ему хотелось, чтобы это он плыл сейчас к острову.

— Плыви быстро, — сказал Руди. — Не попадись Деве.

— Ни за что, — ответил я.

Шлёпая ногами по воде, я всё ещё видел бледный фонарь Эшли и знал, что она там, в лесу, где её не видно, голая и меня ждёт.

Ночь была бледна от луны и звёзд. Тёплый ветерок обдувал кожу. А вода у ног была даже теплее ветерка. В свободных боксёрских трусах я чувствовал себя голым.

И дрожал, будто замёрз, но на самом деле мне холодно не было. Я дрожал чисто от возбуждения.

Такого не может быть, говорил я себе. С такими, как я, такого просто быть не может. Слишком хорошо.

Но ведь было же!

Я видел её своими, глазами.

Когда тёплая вода охватила мои бёдра, я представил себе, как Эшли выглядит вблизи и почувствовал, что он встал и высунулся из прорехи трусов.

Никто не видит, сказал я себе. Темно, а к ребятам я спиной.

Ещё два шага и я оказался в воде по грудь. Тёплое, скользящее тепло. Я задрожал от удовольствия.

— Пошевеливайся! — крикнул Руди. — Дева уже плывёт к тебе!

Я оглянулся с сердитой мордой, злясь, что он перебил настроение. Они с Коди стояли у берега бок о бок.

— Мог бы уже бросить меня пугать, — сказал я. — Ты просто хочешь, чтобы я сдрейфил?

— Она слишком для тебя хороша, мешок жира!

— Ха! Кажется, она думает по-другому!

Вода уже доходила мне до плеч, а потому я оттолкнулся и поплыл. Как я уже сказал, я не чемпион мира. И кроль у меня такой, что лучше не смотреть. Зато в брассе толчок нормальный. Это не так быстро, как кролем, но можешь доплыть, куда хочешь. И при этом не выдохнуться. А ещё видно, куда плывёшь, когда голову поднимаешь.

А больше всего мне нравилось ощущение скользящей по тебе воды. Тёплая жидкость облизывает тебя во всех местах.

То есть это когда на тебе ничего не надето.

Даже боксёрские трусы. Они облегали мне бёдра, стискивая, стесняя движения. Даже не позволяли достаточно развести ноги в хорошем толчке.

Подумал я было их снять, но не решился.

Как бы там ни было, а нельзя сказать, что они сковывали меня полностью. Из ширинки торчал и мне так нравилось, что он снаружи и вода его гладит.

А ещё больше это заводило меня из-за Девы.

Из-за риска.

Показать ей приманку.

Дразнить её приманкой.

Не потому, что я хоть на минуту поверил в эту чушь насчёт Девы, которая топит мужиков и отгрызает у них довески. Коди точно сказал: фигня. Но сама мысль об этом меня заводила.

Понимаете?

Я в неё не верил, но мог бы её нарисовать. Перед моим мысленным взором она висела во тьме футах в десяти подо мной и голова её была мне примерно на уровне пояса. Она была голая и красивая. Вроде Эшли или Лоис. И она была здесь, дрейфовала на спине; она не плыла, но не отставала от меня.

Темнота — ерунда; мы друг друга видели. Кожа у неё была такая бледная, что светилась. И она улыбалась мне снизу вверх.

И медленно начала всплывать.

Плыть к приманке.

Я видел, как она скользит ко мне. И я знал, что она не собирается кусать. Ребята не так поняли. Она будет сосать.

Я плыл брассом, представляя себе, как Дева всплывает и присасывается ко мне. Ребята мне рассказали эту историю, чтобы напугать. И таки да, напугали. Но разум — интересная штука. Он может всё перевернуть. Ментальный фокус, ловкость рук — и отгрызающий штыри зомби превращается в соблазнительную наяду.

Но я велел себе перестать о ней думать. Всё остальное — сексуальная история с ночью выпускного бала, голая Эшли, ощущение тёплой воды — так меня завело, что меньше всего мне нужно было представлять себе в воде под собой Деву, обнажённую и готовую сосать.

Надо подумать о чём-нибудь другом.

Что я скажу Эшли?

Я на секунду испугался, но тотчас же понял, что ничего говорить вообще не надо будет. По крайней мере сразу. Если ты плывёшь на остров на свидание с голой девчонкой, меньше всего от тебя нужны будут речи.

Я поднял голову и увидел свет фонаря. Он всё ещё был среди деревьев рядом с берегом.

Уже полпути я проплыл.

Вступаешь на территорию Девы.

Ага.

Давай, милая, возьми.

— Кончай бултыхаться и давай вперёд! — крикнул Рули.

Ага.

— Она тебя сейчас схватит! Я не шучу! — заорал Коди.

Коди?

Но он же не верит в Деву. Чего он меня подгоняет?

— Шевелись! — орал Коди. — Веселее!

Я сказал себе, что они пытаются меня напугать.

Им это удалось.

Вода вдруг перестала быть тёплой и ласковой; меня пробрала дрожь. Я был один посреди чёрного озера, где тонули люди, где таились сгнившие тела, где Дева после сорока лет могла быть не мёртвой, охотница с острыми зубами, разложившаяся до костей и одержимая только жаждой мести и страстью отрывать члены.

Он у меня сжался, будто хотел спрятаться.

Хотя и знал, что никакая Дева за мной не охотится.

Я поплыл изо всех сил. Хватит брасса. Я устроил бурю, колотя ногами, как бешеный, крутя руками, как ветряная мельница. Сзади что-то кричали, но за поднятым мной шумом я ничего не слышал.

Подняв голову, я проморгался.

Уже недалеко.

Я доплыву! Уже почти доплыл!

И тут она меня коснулась.