Ричард Львиное Сердце

Эдгар хотел потихоньку отойти и окликнуть девушку издали, но тут некстати заржал его любимый Брандис, привязанный неподалёку и подавший голос при виде хозяина. Беренгария обернулась и... сделав испуганное движение, чтобы прикрыть колени, совсем опрокинулась на спину. Юноша, успевший увидеть всё великолепие её стройных смуглых ног до самых бёдер, поспешно отвернулся, залившись краской, но уже не от смущения, а от хохота, который ему едва удалось подавить, зажав рот рукой.

— Про... Простите меня, ради Бога, ваше высочество! — воскликнул он, продолжая стоять спиной к растерявшейся девушке. — Я не знал... Я хотел только узнать, не нужно ли вам чего-нибудь...

— Можете повернуться! — резко произнесла Беренгария. — И не стыдно вам, рыцарю, подкрадываться и подглядывать?!

Тут уже юноша возмутился:

— Ваше высочество, вы зря так говорите. Я видел в своей жизни достаточно женских ног, чтобы не смотреть на них украдкой. Это произошло случайно и только потому, что я хотел вам помочь.

Он понимал, что позволяет себе дерзость, которую рыцарь не позволил бы ни за что на свете, но неожиданно эта дерзость исправила положение. Принцесса посмотрела на него с удивлением и почти с робостью. Потом провела ладонью по щекам, стирая полоски слёз.

— Что же это за дамы, которые показывают мужчине свои ноги, сир? — без всякой иронии, с искренним любопытством спросила девушка. — Верно, сарацинки. Говорят, у них женщины дома ходят в штанах, да ещё иногда в прозрачных! Вы ведь были в походе в тех краях... Неужто неверные так бесстыдны?

Растерявшись от такой наивности, Эдгар чуть было не бухнул, что ни в каких таких краях он не был и никаких сарацинок не видал, но вовремя вспомнил, что выдаёт себя за того самого рыцаря (как бы его ни звали), которому король Ричард дал в Мессине поручение ехать за своей невестой.

— Отчасти вы правы, — ответил он, отводя взгляд в сторону. — Вернее говоря, у неверных иные представления о стыде, нежели у нас. Но я их мало знаю. Однако раз уж я случайно увидел, что с вами приключилась беда, то, может быть, вы позволите вам помочь?

Беренгария вновь вспыхнула:

— И как вы мне поможете, мессир? Хорошо бы вы смогли... Не представляю, что и делать! Я... Только не думайте, что я не умею ездить. Но мы скакали так долго!.. Я и сама не заметила, как всё себе стёрла.

— Это со многими поначалу случается, — улыбнулся юноша и, подавив своё смущение, подошёл и сел в траву вблизи принцессы, соблюдая, однако, пристойное расстояние. — Лучше бы вам завтра отдохнуть, если, конечно, её величество...

— Нет, нет! — закричала Беренгария и едва снова не расплакалась. — Всё что угодно, но не останавливаться! Я так долго ждала, так надеялась... Нет, мессир, я хочу туда, хочу в Мессину!

Отчего-то Эдгар испытал досаду. Так уж один лишний день ей не прожить без Ричарда...

— Как вам угодно, ваше высочество. Но тогда нужно это вылечить. У меня есть бобровый жир, я специально его взял на всякий случай. Сейчас пришлю вам моего оруженосца, он принесёт склянку.

По правде сказать, этот самый жир Ксавье прихватил на тот случай, если сёдла натрут спины лошадям. Но мальчик объяснял Эдгару, что это средство отлично помогает и людям от всяких потёртостей и ранок, а значит, вполне можно предложить его Беренгарии (она же не узнает, что оно лошадиное!)

— Кроме того, — продолжал юноша, — чтобы больше это всё не тёрлось, — неплохо завтра под платье надеть обычные полотняные штаны.

— Что?! — она не возмутилась, но, кажется, готова была расхохотаться. — Мужские штаны?! Да как же можно?

— Да так. Чтобы не тёрлось. Мы-то, думаете, отчего носим под кольчужными чулками обычные чулки и штаны? Не для тепла ведь. Кольчуга растёрла бы тело не хуже седла, хоть мы люди и привычные. Если хотите, — совсем уже дерзко добавил Эдгар, — у Ксавье, кажется, есть совсем новенькие — он чуть пониже вас ростом.

Беренгария вздохнула, расправляя на коленях своё тёмное дорожное платье. Её чепец и покрывало лежали тут же в траве — она скинула их, когда, плача от боли, повалилась на землю. Чёрные косы девушки, легко одолев черепаховые шпильки и гребни, распались по плечам, а над её лбом и висками сердито и вызывающе дрожали крутые упругие завитки.

«Как хороша-то!» — почти сердито подумал Эдгар.

И тут же вспомнил слова Элеоноры там, в часовне, за минуту до того, как королева спасла ему жизнь: «Не влюбляйтесь в неё, сир, прошу вас!» Да, в неё трудно не влюбиться...

— Я сделаю всё, как вы советуете, — после минутного раздумья сказала девушка, — лишь бы завтра продолжить путь.

И, помолчав ещё, вдруг покосилась на юношу и тихо спросила:

— А у сарацинок... у тех, которых вы видели, ноги лучше моих?

— Нет! — опять едва подавив смех, ответил молодой человек. — У вас они лучше. И вообще я не видел ни одной действительно красивой сарацинки.

«И вообще ни одной не видел! — добавил он про себя. — А у девиц в Лионе и в деревне близ отцовского замка ноги куда хуже твоих, принцесса! Куда им до тебя...»