Ричард Львиное Сердце

— Ты в уме? — резко повернулся к нему Али. — Кто же по-твоему станет таскать каменные глыбы по узким лестницам башни? Да и зубцы ограды на верхней площадке расположены слишком близко друг к другу, чтобы меж ними можно было протолкнуть большой камень. Эта башня сама по себе достаточно неприступна, чтобы была необходимость оборонять её таким способом. Её едва ли возможно взять.

— Что же в таком случае им нужно? — с недоумением произнёс Рамиз. — Ведь как бы там ни было, они рискуют...

— Они мало чем рискуют, ползая, как черепахи, под своими щитами, — презрительно бросил шейх, — если кто рискует, то вот только он один! Клянусь бородой Магомета, он или сумасшедший, или просто бессмертный!

С этими словами Али аль-Фазир указал на человека, руководившего штурмом башни. Именно его приказы воодушевляли англичан, и именно он вызывал особенную ярость у защитников крепости, побуждая их без конца стрелять в наступающих, хотя их действия и не могли причинить Проклятой башне большого вреда. Рослый и могучий рыцарь, командовавший крестоносцами, был единственный, кто пошёл в атаку верхом и не слезал с седла, хотя, на первый взгляд, в этом не было никакого смысла. На самом деле смысл, конечно, был: укрытые щитами рыцари и воины мало что видели вокруг себя и перед собой, но фигура всадника, возвышавшегося над их рядами, была видна очень хорошо, а его команды и ободряющие возгласы долетали даже до тех, кто был позади всей массы. При этом командующий вызывал на себя основной поток вражеских стрел, потому что был защищён лишь своей кольчугой и шлемом: щит, висевший на левом локте, всадник вскидывал редко — тот мешал ему осматривать ряды атакующих и движением поднятого меча направлять их. В него целились усердно и яростно, однако он и впрямь был точно заговорён от стрел: за все эти часы ни его самого, ни даже его коня никто не сумел поразить. Во всяком случае, осаждённым так казалось, хотя на самом деле несколько стрел достали и всадника, и коня, однако раны были несерьёзны, и ни конь, ни человек не обращали на них внимания.

— Вперёд, воины Креста Господня! Вперёд! За всю христианскую кровь, что пролита врагами Господа, за все мучения и надругательства, за наших братьев и сестёр, погибших на Святой Земле! Вперёд! Вперёд!

И вновь всадник, презирая опасность, приближался к неприступным стенам, на него потоком падали стрелы, но быстрота его движений, великолепная реакция коня, послушного не столько шпорам, сколько голосу и малейшему движению его руки, — всё это позволяло командующему уйти из-под смертоносного дождя прежде, чем тот успевал причинить ему вред.

— Во славу Господа нашего! — ревела толпа наступающих.

— Ричард и Англия! Ричард и Англия!

— Ричард! — прошептал, бледнея от ярости, шейх Али. — Так это он! Ну, по крайней мере, выглядит он внушительно — наши сказители не лгут. Но какой же он великий воин и полководец, если вот уже столько времени ведёт своё войско на приступ, который ничем не может закончиться?

— Возможно, у него есть какой-то тайный замысел, хаджи Али[38], — проговорил Рамиз. — Я не верю, чтобы такой героизм мог быть бесполезным!

Шейх перехватил взор юноши, исполненный искреннего восторга, и нахмурился.

— Аллах не запрещает восхищаться мужеством врага... Но не стоит превозносить его глупость! — сквозь зубы проговорил командующий гарнизоном.

В это время с противоположной стороны крепостных стен донёсся какой-то шум, раздались крики и глухой грохот, будто сразу несколько мощных таранов ударили в крепостные ворота.

Оба мусульманских воина отпрянули от бойницы, через которую наблюдали за сражением, и кинулись к другой — на противоположной стороне внутренней площадки.

— Мушиная башня! — вскрикнул Рамиз. — Нет, хаджи! Нам придётся не превозносить их глупость, а возможно, оплакивать свою! Покуда мы тратим время и расходуем стрелы, стянув сюда большую часть гарнизона, крестоносцы подошли с другой стороны крепости и уже наступают там, где мы их не ждали! Там портовые укрепления, и атака неверных может быть куда более опасной!

— Сыны шайтана! — взревел потрясённый шейх. — Как же я не подумал?! Я решил, что Аллах на радость нам помрачил их разум... Туда, Рамиз, скорей!

В то время, как Ричард Львиное Сердце, действительно являя чудеса храбрости, которую впору было счесть безумием, вёл своих рыцарей и воинов на бесполезный штурм Проклятой башни, франки, которыми командовал граф Анри Шампанский, стремительным маршем приблизились со стороны птолемиадского порта и огромной массой атаковали Мушиную башню, тоже хорошо укреплённую, но не столь высокую и мощную, как Проклятая, и к тому же сильно пострадавшую во время прошлых нападений осаждающих. К отрядам графа Анри присоединились около тысячи германских рыцарей, приведённых сюда Генрихом Швабским, и отряд во главе с герцогом Леопольдом Австрийским.

И те же воззвания прозвучали на сей раз под стенами Мушиной башни:

— Во славу Креста Господня! Во имя Святой Земли! Вперёд, воины Креста! Вперёд! Вперёд!