Ричард Львиное Сердце: Поющий король

— Нет! — только и ответил Ричард, увлекая всех за собой в горы. Стая серн испуганно бросилась врассыпную. — Привет, Тавифы! — крикнул им Ричард, припомнив, что имя праведницы, воскрешенной в Яффе святым апостолом Петром, переводится именно как «серна». В отдалении показался дым костра. Сарацинская застава, человек пять, не больше, сидели у огня и жарили мясо, вполне возможно — мясо серны. Завидев скачущих франков, один вскочил на лошадь, трое схватили луки и успели пустить по паре стрел, одна из которых просвистела над ухом Фовеля и под мышкой у Ричарда.

— Побьем? — крикнул Гюи.

— Аллах с ними! — отвечал Ричард. — Лучше догоним того.

Конь под скачущим прочь сарацином был неплохой, но все же расстояние быстро сокращалось, и будь до Эммауса еще хотя бы половина лье, Ричард и Гюи догнали бы его. Но вот из-за очередного холма вынырнул рассыпанный среди гор поселок. Удирающий сарацин заорал что-то, размахивая руками. Всюду замелькали белые и рябые бурнусы среди домов, аж дух захватило! Боже правый! В окружении врагов!.. Но вскоре стало ясно, что Эммаус охраняется незначительным гарнизоном.

Прямо под ноги из-за угла дома выскочил араб с мечом в руке, и Ричард мгновенно раскроил ему череп Шарлеманем. Проскакав еще немного, он увидел прижавшуюся к стене дома девушку в чадре, с кувшином. На ней были светло-голубые одежды. Какая удача! Как раз то, что надо! Чья-то молодая жена! Остановив взмыленного Фовеля, Ричард подскочил к сарацинке, схватил ее за руку и закричал:

— Исми Мелек-Риджард Альб-аль-Асад. Мин фадлак, са идни, фарджини, уайне эль…[85] — Тут он забыл, как по-арабски слово «дом». Арабский он начал учить совсем недавно, позавидовав тому, как и Саладин, и его братья владеют французской речью. — Уайне эль… Клеопа уа Иса!.. Клеопа уа Иса!.. Мин фадлак, фимти аляйи?[86]

— Дугри[87], - указала сарацинка на неказистое строение в двадцати шагах от них.

— Клеопа уа Иса?[88] — с сомнением переспросил Ричард.

— На ам![89] — злобно фыркнула из-под чадры молодая женщина. — Ялла имши мин хоне![90]

— Кхудни аля! Аджили![91] — резко потащил ее Ричард одной рукой, а другой ведя под уздцы взволнованного Фовеля.

— Вот это приключеньице! — ликовал Гюи. — Если они с перепугу не передохли и если они сейчас нагрянут все сюда, нам крышка! Узнаю эн Ришара по его когтям!

Женщина торопливо вела их к дому, сообразив, что чем больше она будет спешить, тем быстрее все это кончится.

— Адам аль муакхаза[92], - сказал ей Ричард.

Она в ответ только фыркнула.

— Шу иемек?[93] — спросил король Англии жительницу Эммауса.

— Варда, — ответила женщина, и он так и не понял, то ли она назвала свое имя, то ли послала его к черту.

У входа в дом они столкнулись с каким-то стариком, который тотчас испуганно сел на корточки.

— Клеопа уа Иса? — спросил его Ричард, тыча пальцем в дверь.

— На ам! На ам! — закивал он головой, — Мархаба! Тикрам![94]

— Шукран[95], - вежливо поклонился старику Ричард и передал сарацинку королю Иерусалима. — Держите ее крепко, эн Гюи. Если кто-нибудь появится, приставьте к ее горлу лезвие меча. Она — наша заложница. В случае чего — в ней наше спасение.

— Иди сюда, милая, — схватил заложницу Гюи. — Бедняжка! Не бойся меня.

— Ну и бестолочь же вы, ваше величество, — со смехом сказал ему Ричард. — Столько лет живете тут, а до сих пор не выучили языка сарацин.

Он толкнул дверь и вошел в сумрак. Там на коврике сидел другой старик. Он был погружен в молитву и не обратил на короля Англии ровным счетом никакого внимания. Тогда Ричард толкнул его в плечо, а когда тот оглянулся, грозно рявкнул:

— Рух халла![96]

Тот, как ни в чем не бывало, продолжал сидеть и проводить ладонями по лицу, будто умываясь.

— Рух халла, аджель![97]

— повторил Ричард, замахиваясь на старика Шарлеманем.

— Аллах кирим[98], - невозмутимо произнес старик, явно нисколько не боясь ни Ричарда, ни Шарлеманя, ни смерти.

Тогда английский король положил свой славный меч рядом со стариком арабом и встал подле него на колени.

— Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий! — взмолился он всем сердцем, которое билось как сумасшедшее. — Луке и Клеопе здесь, в Эммаусе, явившийся, дай знак мне, что делать? Явися мне, Иисусе Сладчайший! Дай знак, идти ли мне на Иерусалим или возвращаться домой? Нас ради и нашего ради спасения сшедший с небес, и распятый, и погребенный, и воскресший в третий день по Писанию, Христе Спасе! Яви чудо, дай мне знак!

Он умолк, ожидая, что произойдет дальше. Было тихо-тихо. С улицы стало доноситься, как Гюи что-то говорит, но слов невозможно было разобрать. Вдруг старик, сидящий рядом с Ричардом, промолвил весьма отчетливо:

— Альб-аль-Асад, Риджард, мелек инглизи, ахлан уа сах-лан, ана Иса.[99]

— Что? Что ты сказал? — Ричард вскочил и внимательно посмотрел на старика. Это был очень древний старик. Глаза его медленно и спокойно рассматривали Ричарда. — Шу? — спросил Ричард. — Инта Иса?[100]

— На ам, — кивнул старик. — Ана Иса. Лиф аль ямин, ифтахель баб.[101] — Он указал иссохшим пальцем на дверь.