Ричард Львиное Сердце: Поющий король

Хотелось продолжать и продолжать, но Ричард понял, что на сей раз никакой его певческой мощи не хватит, и заставил себя отречься от продолжения, резко отмахнулся рукой, гоня песенное искушение прочь, и — громко рассмеялся, так что и все засмеялись, и он видел в глазах у них неистовый прилив любви. И они не могли угомониться и еще трижды подряд пропели полюбившийся припев. И уже не они с Ричардом, а Ричард с ними, подпевая им, орал:

Лон-лон-ля!Дайте нам пройти!Не мешайте Христовой рати!Лон-лон-ля!Дайте нам пройти!Прочь, Саладин, с пути!

Наконец огромный рыцарь в белом плаще с красным крестом на плече приблизился к Ричарду и пал пред ним на колено, держа руку на сердце:

— Верный слуга его величества — великий магистр ордена Бедных Рыцарей Христа и Храма Соломона, Робер де Сабле. Приветствую короля Львиное Сердце на Святой Земле.

Второй богатырь, с огромной рыжей бородою и в белом плаще с черным крестом, припал пред Ричардом:

— Верни шлюга его велишеств — хохмайстер ордена Пресвяти Богородиц[67], барон фон Зигенбранд. Хайль кёниг Рихард! Хайль Лёвенхерц! Хайль унфергляйхлихе кёниген Беренгария![68]

Когда и магистр госпитальеров подошел с приветствием, Ричард, сам не зная почему, вдруг вспомнил про Жана де Жизора и в беспокойстве стал осматриваться по сторонам — нет ли среди этого множества глаз, в которых сверкают отблески факелов и светится небывалое воодушевление, двух черных страшных зрачков, уходящих своими глубинами в самую глубь преисподней? Нет, их не было, и, стараясь отвлечься от мыслей о проклятом де Жизоре, Ричард вдруг громко спросил:

— Кто хочет перейти в мое войско?

— Я-а-а-а-а-а-а-а!!! — прокатилось по бурной толпе, и лес рук взметнулся вверх.

— Сколько вам платит король Филипп? — продолжал вопрошать король Англии, пользуясь отсутствием короля Франции. Старый добрый друг Филу не соизволил явиться к старому доброму другу Уино.

— Три.

— Три безанта.

— Целых три безанта.

— Целых!.. Всего лишь три безанта!

— Жалкие три безанта.

— Я буду платить вам четыре безанта в месяц. Я захватил по пути сюда полный золота сарацинский дромон. Корабль пошел ко дну возле Бейрутского мыса, а все золото досталось мне.

— Да здравствует Ричард Львиное Сердце!

— Хайль Рихарт Лёвенхерц!

— Вива Рикардо Корлеоне! Вива Беренгария ди Наварра!

— Гроб Господень, защити нас!

— Лонг лив Ричард Лайонхарт!

— Так хочет Господь!

И снова само собой покатился припев новорожденной кансоны:

Лон-лон-ля!Дайте нам пройти!

Не мешайте Христовой рати!Лон-лон-ля!Дайте нам пройти!Прочь, Саладин, с пути!

Глава двадцатая

ПОД СТЕНАМИ АКРЫ

Утром следующего дня в ставке Ричарда завтракали семеро: сам король Львиное Сердце, его жена Беренгария, граф Ролан де Дрё, барон Гюи Меркадье, дон Антонио Никомедес д’Эстелья, граф Бодуэн де Бетюн и летописец Амбруаз Санном. Все пребывали в превосходном настроении, особенно Ричард, который вчера благополучно напился, ночью наслаждался любовью жены, а утром встал на удивление свежий и обнаружил всего только три прыщика у себя в паху.

— А вот эн Амбруаз, — говорил он, — уверяет, что Акра — вовсе не сарацинское слово, а греческое.

— Разумеется, — кивал летописец, — тут и сомнений никаких быть не может. Акра по-гречески означает крепость. Что, по-вашему, Акрополь? Город-крепость. Четко и ясно. Просто у сарацин есть обычай названия городов истолковывать на свой лад. Я слышал, они Антиохию. называют Антакья, и это по-ихнему что-то означает.

— Ну да, — промолвил барон Меркадье, — а Иерусалим у них Эль-Кодс.

— А Иордан — Шериат-эль-Кебир, — добавил граф де Дрё.

— А Сидон — Саида, — сказал де Бетюн.

— Да что говорить, — подытожил Амбруаз, — все города и реки они по-своему именуют. Но ведь и мы Акру переименовали в Сен-Жан-д’Акр. И ничего.

— Не мы, а госпитальеры, — поправил Меркадье.

— А мы тоже переименуем ее, — задорно воскликнул Ричард.

— Зачем? — удивился дон Антонио.

— Затем, что мы не госпитальеры, — ответил король. — Предлагаю отныне именовать Акру… М-м-м… Иерусалим-сюр-мер[69]. А?

— Прекрасно, — сказала Беренгария скромно.

— Великолепно! — воскликнул де Бетюн.

— Выпьем за Иерусалим-сюр-мер! — поднял дон Антонио чашу с легчайшим местным вином.

— Эн Ролан, — обратился Ричард к графу де Дрё, когда за новое название Акры было выпито, — прежде чем мы приступим к тщательному осмотру сил, расположенных вокруг Иерусалима-сюр-мер, я хотел бы, чтобы вы еще раз коротко рассказали мне, как развивались события с начала осады. Ведь вы, кажется, были с самого начала?