Ричи

— О, нет! — снова покачиваясь на носках, воскликнул Фадж. — Сами вы ничего не зачаровывали. Но у вас, Лорд Гросвенор, есть предприятие, на котором работают опытные волшебники. И они для вас зачаровывают магловскую технику!

— И что? — кривая насмешливая улыбка исказила лицо Ричарда. Он одарил министра высокомерным взглядом. — Мистер Фадж, с каких это пор законы волшебной Великобритании запрещают заколдовывать магловские предметы?

— Да, Корнелиус, — с серьёзным видом произнёс Дамблдор, — мне тоже интересно, с каких это пор появились несуществующие законы?

— Я немного не так выразился, — недовольно поморщился министр. — Да, законы не запрещают заколдовать магловские предметы, но… — весь его вид говорил о правоте и желании покончить с неприятным делом. — Мне доподлинно известно, что зачарованные вещи из мастерской Лорда Гросвенора попадают в руки маглов! А это серьёзное преступление, нарушающее статут секретности.

— Если не ошибаюсь, — спокойно парировал Ричард, — у вас есть целый отдел в министерстве, который занимается предотвращением попаданий волшебных вещей к маглам. Не пойму, причём тут я. Я большую часть времени нахожусь в Хогвартсе и ни сном, ни духом о том, что происходит в мастерской.

— А у меня иные сведения, — победоносно воскликнул Фадж. — Один из сотрудников вашей компании всё рассказал, так что не стоит отпираться. Вы сделаете себе только хуже.

— И что же такого мог рассказать какой-то сотрудник? — с иронией спросил Ричард. — Как я передаю маглам зачарованные вещи?! Может быть, я делаю это прямо из Хогвартса?

— Министр, это выходит за всякие рамки! — гневно прошипела Макгонагалл. — Это безобразие! Как вы можете обвинять мальчика в чём-то подобном? Он ни разу не отлучался из Хогвартса и не мог совершить ничего из перечисленного!

— Я не позволю, чтобы на моих студентов возводили поклеп! — вступилась за Ричарда профессор Спраут. Она гневно уперла руки в бока и со злостью смотрела на министра.

Фадж под таким напором невольно отступил на шаг назад и покосился на авроров. Почувствовав за собой поддержку правоохранительных органов, он осмелел.

— Лорд Гросвенор сам не передавал зачарованных предметов маглам, — поправился министр, — но по его поручению маглы забирали заколдованные предметы.

Ричард с откровенным сарказмом спросил:

— Что, маглы прямо так приходили к волшебникам и говорили: «Нас прислал граф Гросвенор», после чего забирали заколдованные предметы?!

— О, нет! — победоносно ухмыльнулся Фадж. — Вы, юноша, придумали более изощренную схему. Заколдованные предметы хранятся в ангаре, а ночью, когда ни одного волшебника не остаётся в мастерской, туда приходят маглы и забирают артефакты!

— То есть, господин министр, — голос Ричарда был отравлен тонной сарказма, — вы прямо так заявляете мне, что вам известно о случаях массового хищения артефактов в моей мастерской, но при этом приходите и обвиняете Лорда в несуразном преступлении? Это вместо того, чтобы расследовать кражу?! А вы смельчак! Поставить волшебников Великобритании на грань жизни и смерти ради того, чтобы сокрыть собственную некомпетентность… Смело. Смело, но глупо.

— Это угроза?! — задохнулся от возмущения министр.

— Констатация факта, — Ричи кивнул в сторону чернокожего аврора. — Вот этот джентльмен, как мне кажется, сразу осознал, насколько большой глупостью является обвинение в чём-либо несуразном представителя королевской семьи. Сэр, не поделитесь с господином министром последствиями подобного решения?

— Война с маглами, — сухо ответил чернокожий аврор. — Королева не простит волшебников, если с членом её семьи что-то произойдет. И это точно станет нарушением статута секретности, причем в мировом масштабе.

В кабинете повисла гробовая тишина. Стали слышны шорохи и посвистывания, которые издавали стекляшки и приборы.

— К-хм… — тихое покашливание Дамблдора привлекло к себе всеобщее внимание. — Корнелиус, полагаю, у вас нет весомых улик, чтобы обвинять моего студента в преступлении.

— Есть, — возразил Фадж.

Министр достал из внутреннего кармана свернутый лист пергамента и развернул его.

— Вот тут добропорядочный волшебник описал всю схему преступления, — сказал он.

Дамблдор вышел из-за стола и шагнул вперёд. Он взял у Фаджа пергамент и внимательно пробежался по тексту. Затем поднял глаза, улыбаясь.

— Что ж, не вижу никакого преступления, в котором можно было бы обвинить моего студента, — просто сказал он.

— Как же? — разразился негодованием министр. — Там всё написано!

Дамблдор слегка качнул головой и с отеческой улыбкой посмотрел на министра.