Ричи

— Именно! — радостно произнес Ричард. — Вот только правила и формулы трансфигурации выведены очень криво и непонятно, а геометрия Лобачевского предельно четкая и ясная, если во время её изучения не взорвать мозг. Мне кажется, что правила топологии прекрасно применимы в трансфигурации.

Гермиона не впечатлилась. Она пожала плечами и спросила:

— Допустим, и как это может помочь в волшебстве?

— В волшебстве?! О, думаю, очень серьёзно. Гермиона, ты хоть понимаешь, что это означает?

— Нет, — честно призналась Грейнджер. — Но, надеюсь, что ты расскажешь.

— Гермиона, наша вселенная идеальна! — с вдохновением стал вещать Ричард о том, о чём когда-то выслушивал лекции в институте в прошлой жизни. — Эйнштейн доказал, что пространство — это не просто сцена, на которой разворачивается действие в физике. Оно может изгибаться вблизи массивных объектов типа звёзд, планет, чёрных дыр. Они в прямом смысле сминают пространство, как вот я, например, этот лист бумаги.

Ричард вырвал из тетради лист, положил на него авторучку и смял вокруг неё листок.

Гермиона слегка приоткрыла рот. Она в очередной раз задумалась о том, что Ричи не тот, за кого себя выдает. Не может обычный мальчик её возраста так вдохновенно вещать о вселенной.

«Может, он всё же пришелец или путешественник во времени», — подумала она.

Тем временем Ричард продолжил:

— А некоторые объекты могут быть настолько массивными, что они просто прогибают пространство. Они прямо протыкают его насквозь. Через них можно пробраться из одной части пространства в другую. Волшебники вовсю пользуются эффектом червоточин для путешествий в пространстве, у них существуют специально зачарованные вещи, которые называются порталы или порт-ключи.

Гросвенор сложил лист бумаги и проткнул его авторучкой.

— Вот так!

— То есть маглы знают о такой возможности? — спросила ошарашенная Гермиона, которую Ричард в очередной раз заставил взглянуть на волшебство по-новому.

— Да! — кивнул Гросвенор. — В теории математики и физики уже всё знают. Учёные называют порталы червоточинами или кротовыми норами. Это тот самый объект, где топология встречается с астрономией. По-настоящему интересный вопрос — какую форму имеет вселенная вдали от червоточин и чёрных дыр, то есть в том месте, где мы живём прямо сейчас?

— И какую же? — спросила Гермиона.

— Представь, что наш мир заполнен сеткой, как в тетради в клетку. Она может быть не только плоской, она может быть изогнута положительно или отрицательно. Это та самая сферическая геометрия Лобачевского, о которой я говорил вначале.

— Допустим, — глаза Гермионы горели восторгом, ей было очень интересно узнать о строении вселенной. — Я представила себе лист тетради, изогнутый во многих местах.

— Вселенная может иметь любую форму, — продолжил Ричард. — Но как узнать наверняка?

— Как?

— Есть способ. Для этого нужно заглянуть в очень далекие уголки вселенной. Через триста восемьдесят тысяч лет после большого взрыва вселенная стала прозрачной для света, и фотоны разлетелись во все уголки.

Гермиона стала терять суть лекции. Но Ричи на волне энтузиазма уже не заметил этого. Он вспомнил лекции по физике и с увлеченным видом продолжил вещать:

— Через телескоп мы можем получить световой слепок вселенной. Он позволяет измерить плотность. Если по формуле «Е равно МС в квадрате» всю энергию перевести в массу, то получим такое: если плотность будет больше пяти целых пяти десятых атомов водорода на один кубический метр, то масса вещества будет искривлять пространство вокруг себя, вселенная замкнется в сферу; а если плотность окажется меньше этого числа — пространство окажется изогнуто седлом; но если плотность будет равна критической массе, то наша вселенная плоская и скучная.

Ричи взглянул на остекленевшие глаза Грейнджер, которая застыла и смотрела вдаль расфокусированным взглядом.

— Эй, Гермиона, — Гросвенор потряс девочку за плечо. — С тобой всё нормально?

— А? Что? — Грейнджер вздрогнула и закрутила головой, после чего остановила взор на Ричарде. — Я… Всё нормально.

— Ты что-нибудь поняла?

— Да-а… — с неуверенностью протянула Гермиона. — Наша вселенная в виде овала.

— Плоская, Гермиона! Плотность вселенной равна как раз пяти с половиной атомам водорода на один кубический метр. Это выглядит так, словно кто-то настроил вселенную для нас. И это не только наша вселенная, а вся мультивселенная.

— Это как? — на лице Гермионы проступило неумение.

— Наш мир не один. Возьмем для примера домовых эльфов и гоблинов — они пришельцы из параллельного мира.

— Ага… — даже не стала оспаривать это утверждение Грейнджер.

— Гермиона, на этом странности не заканчиваются. Дальше становится ещё сложнее, так что приготовься. Осталось чуть-чуть.

Гермиона прикрыла глаза и тяжело вздохнула. Отдышавшись, она произнесла:

— Я готова, продолжай.

— Если вселенная плоская, то это еще не значит, что она не может быть замкнута сама на себя, как свернутый в трубочку лист бумаги, или не замкнута в тор. С нашим миром может быть то же самое, только на одно измерение больше.

— Эм… — протянула Гермиона. — Я уже запуталась, — с грустью призналась она.