Рифейские горы

Айвар поднялся, стряхивая с колен угольную пыль, скрывая растерянность на лице. Но Дайгас и так ничего не заподозрил, прошёл мимо к наковальне. Там оставался ещё лежать маленький молоточек, им только что вот Айвар острие меча своего отбивал, вытягивал до остроты круглящийся кончик клинка. Дайгас перебросил молоток из руки в руку с предвкушением, ему не терпелось заняться любимым делом.

— Ну, рассказывай, чем занимался? — Повернулся к Айвару лицом. — Вон, вижу, и гвоздей нарубил с запасом… — Подбородком указал на деревянный короб, полный свежих, аккуратно заострённых гвоздей.

— Да-а, тут крыльцо на кухне ремонтировали, гвозди понадобились… — нехотя пояснил Айвар. — Да так ещё кой-чего по мелочи… У топора, вон там, на полке, обух лопнул… заваривать надо, а одному несподручно. Пришлось пока так оставить. За ним завтра обещались прийти… — говорил, а сам незаметно локтем задвигал подальше в угол тиски, с помощью которых ещё пять дней назад скручивал по второму разу сваренные между собой полосы железа и стали. Сразу на место не убрал, а потом не до того было.

Дайгас ничего не заметил, покопался в горне, с радостью вдыхая горячий жар.

— Ничего, мы топор этот с тобой завтра сделаем, прямо с утра возьмёмся… Ты приходи пораньше, ага?

Конечно! Айвар не стал спорить. Конечно же, он придёт. Но до этого надо будет побывать в кузнице ещё раз, лучше всего, ночью. Меч нельзя оставлять. Дайгас или мальчишка его, Астасий, могут наткнуться на него случайно. Сразу вопросы всякие начнутся, расспросы. А то ещё и на цепь тоже посадят, с этих аранов станется.

Остановившись в тени кузницы, Айвар огляделся. Все последние дни, пока выковывал меч, и света солнечного почти не видел, отдохнуть, спину выпрямить, разогнуть некогда было.

Но клинок, кажется, получился. Если честно, это лучший из тех, какие тебе самому доводилось делать. Конечно, его ещё оттачивать и оттачивать. Придётся камешком. Да, задержись Дайгас немного, так молоточком оттянуть лезвие — дело недолгое. И перекладину ты хотел в виде крыльев болотной цапли выковать, и рукоять ещё не готова, и навершие. Только тогда меч можно считать готовым.

Он будет довольно простым, без вставок и даже без протравки, в этих условиях обойдёмся одной лишь насечкой из продольных и поперечных линий, чтоб обозначить перья на крыльях.

Айвар аж глаза прикрыл, задумался, он уже видел свою поделку целиком, такой, какой она только будет, если все задумки воплотятся. Отцу бы точно понравилось. А сталь и железо у аранов очень хорошие, мечу из такого металла износу не будет. Да и наговоры все, какие необходимы, сделаны, всё, как надо, как отец учил. Этот меч не для продажи, для себя выкован — одно слово!

С началом мая Айвар перебрался на сеновал, остатки прошлогоднего сена пахли так же душисто, как и свежее, да и комары пока особо не донимали. После трудного дня хотелось одного: отдыхать, дать отдых натруженным плечам и рукам. Тут даже сломанные пальцы на правой руке, и те начали ныть, полночи прокрутишься, пока уснёшь, пока придумаешь, как поудобнее положить эту несчастную руку.

Растянулся на кошме, сунув под голову мешок со своим добром вместо подушки, укрылся плащом и уснул мгновенно. Но поспать не получилось. Его разбудили чувствительным пинком в бок и коротким приказом: «Вставай!»

— Куда? — Айвар спросонок не понял, подумал сразу: «Всё! Твой меч Дайгас нашёл-таки! Конец тебе…». Но перед ним были не вооружённые дружинники, а один из рабов, вайдар Вишит. Он держал над головой тусклый светильничек, а вокруг уже ночь была, тьма кромешная, ни лучика в щелистые стенки не просачивалось. Вот так прилёг отдохнуть!

— Куда-куда… Хозяин хочет тебя видеть, — ворчливо отозвался Вишит. Айвара дожидаться не стал, пошёл на улицу, унося с собой и свет.

Айвар только бровью повёл: «Какое такое дело может быть у тебя с царём? У тебя к нему, точно, никакого!»

В доме, в той его половине, где обитали сами хозяева, Айвар был всего один раз, поэтому сейчас шёл за вайдаром-провожатым, вошёл в указанную дверь, открывшуюся совершенно беззвучно, ждал темноты, такой же, как и на улице, и во всём сонном доме, а встретил весёлое пламя очага, стол, с не убранной после ужина посудой. Видно, ели за столом всего два человека, засиделись допоздна, и тут кто-то из них захотел видеть марага. Интересно, и с какой целью?

Айвар глазами повёл вправо-влево, оглядываясь. Прямо напротив на лавке, застеленной шкурой медведя, сидел Айнур, жрец бога Моха. Он был сейчас одет не так торжественно, как тогда за ужином, но золотой обруч с камнем, правда, без подвесок, всё равно оставался на голове.

Царь Даймар стоял возле стола, допивал пиво из кружки, при появлении Айвара, повернулся к нему лицом, смерил взглядом. Но заговорил первым всё-таки не он, а гость его, уважаемый всеми жрец:

— Назови своё имя, мараг!