Рифл шафл

– Иди в спальню, раздевайся и жди. Будешь супружеский долг отрабатывать! Шлюха! Почему вокруг меня одни шлюхи?!

– Я не собираюсь разговаривать в таком тоне. Я ухожу! Проспитесь, Михаил Григорьевич, тогда и поговорим.

Зинка сделала шаг к двери.

– Я сказал, иди и ложись!

– Нет! – с ненавистью ответила Зина.

– Не зли меня, по стенке размажу… – Борисов хищно посмотрел ей в глаза.

– Миша, перестань меня пугать! Я закричу!

– Совсем дура?! Опозориться решила? Ты ещё в полицию позвони! Иди в кровать, покажешь, чем других удивляла.

– Не пойду, не пойду… – упрямо повторяла Зиночка. – Убивай… Не пойду.

– Зачем убивать? – пьяно захрюкал подполковник. – Просто сейчас дам команду, чтобы твоё «домашнее видео» на «Ютьюб» выложили, пусть все смотрят, как Зинаида Львовна умеет. Знаешь, какая слава у тебя будет… И в Озёрном! И в Приозёрном! И в Кумске! Ого-го! Клиентов будет, хоть отбавляй! Иди, говорю, ложись… Никто тебе не поможет! Как ты не понимаешь! Ты никому не нужна! Дрянь!

* * *

Она лежала в кровати, отвернувшись к стене, до того момента, пока не услышала через открытое окно звук отъезжающего «Фольксвагена».

На дрожащих ногах, превозмогая боль, встала. Обмоталась валяющимся на полу полотенцем. В ванной, посмотрев на себя в зеркало, ужаснулась – всё тело было покрыто синяками и царапинами.

– Мамочка! Мама! Помоги мне! Как мне теперь жить?! – жалобно заскулила Зинка. – Я не хочу жить! Какой позор, мамочка! Какой позор!

Шатаясь, дошла до кухни, вытащила из ящичка нож и снова вернулась в ванную.

Закрывшись изнутри на шпингалет, зачем-то надела на себя Динкин халат, застегнула его на все пуговицы и, открыв кран, сунула руку под воду…

Раз! Два!

Готово!

Глядя, как расплываются под струёй багряные кляксы, она потеряла сознание…

* * *

Когда Зиночка пришла в себя – обнаружила, что лежит на узкой, застланной белым постельным бельём, тахте.

В голове гудело. Попытавшись перевернуться, почувствовала, как что-то кольнуло в локтевой вене. Повернула голову. Капельница. Она лежит под капельницей.

– Где я? – Зинка с трудом шевелила пересохшим языком.

В комнату вошли трое – Иван Молин, отец Серафим и незнакомая женщина в белом халате.

– Где я? – вяло переспросила Зинка.

– Всё в порядке. Ты у меня дома, – отозвался отец Серафим.

– Как, у вас… – прошептала Зинка. – Почему, у вас…

– Я так решил, да и майор Молин одобрил, что это самое подходящее место. Так что не переживайте, с божьей помощью все образуется… Обещаю усердно молиться и просить у господа для тебя вразумления. А то, ишь, чего удумала…

Отец Серафим легонько ткнул пальцами Зинку. Затем скороговоркой помолился и перекрестил.

– Это вы меня сюда принесли?

– Нет! Кольцов тебя спас. Фёдор тебя в церкви ждал-ждал да вышел посмотреть…

– Фёдор… – Зинка улыбнулась. – А где он, Фёдор?

– На смену заступил.

– Мой спаситель… Фёдор.

– Федька – он такой! Мы с ним в таких переделках бывали… Из-под шквального огня вытащит! В беде не бросит! – гордо произнёс Молин. – Ладно, отдыхайте, а мне доктора назад в больницу отвезти нужно.

Как только за ушедшими закрылась дверь, Зиночка попыталась встать.

– Да сиди ты, неугомонная, – проворчал священник. – Голова закружится – опять в обморок хлопнешься. Сиди, я всё тебе подам… Что надо?

– Телефон… Мне нужно срочно позвонить Фёдору… Как же мне Фёдору позвонить? – еле слышно бормотала Зиночка.

– Не нужно звонить, Фёдор, как освободиться – сразу к нам придет. Потерпи до завтра. Сейчас все разговоры бесполезны, врач сказала, что с минуты на минуту начнут действовать лекарства, и ты уснёшь. Так что, ложись, пожалуйста.

Зинка уже и сама чувствовала, как проваливается в чёрную бездну…

Проснулась от голоса Молина, доносившегося из-за тонкой стены соседней комнаты.

– Фёдор, ты когда подойдёшь? – по всей вероятности, Иван говорил по телефону. – Серафим уехал… Да, как договаривались… Больная спит, пушкой не разбудишь! Давай, жду.

Несмотря на то, что Зинаида чувствовала себя гораздо лучше – вставать повременила и, оставаясь в постели, прокручивала в памяти последние события.

Она отчётливо вспомнила весь разговор с Борисовым. Что он там кричал про «домашнее видео»?

Липкий стыд накрыл Зинку душным покрывалом.

«Борисов – подлец! Следил, постоянно следил!», – теперь она была в этом уверена.

Зинка с ужасом представила, что Михаил Григорьевич смотрит, как его невеста – потеряв от возбуждения голову – всю ночь напролёт отдаётся другому мужчине. И это накануне подачи заявления в ЗАГС! Любой осудит! Любой посочувствует Борисову! Какой позор!», – в отчаяние подумала Зиночка, и чтобы не разрыдаться в голос прикусила угол пододеяльника.

В двери дважды повернулся ключ.

Вошёл Фёдор и, мельком глянув на притворившуюся спящей Зину, проследовал на кухню к ожидающему его Молину.

– Здорово, Иван!

– Здорово, Фёдор. Сам-то как, после вчерашнего?

– Нормально, – ответил Кольцов. – Что врач сказал? Работодательница моя жить будет?

– Будет. Не сомневайся. Там всё в порядке. Ты мне ещё раз повтори, как всё произошло, а то из-за этой суматохи… Сам понимаешь. Да и некоторые вещи меня, откровенно говоря, смущают…