Рифтеры (Сборник)

^XXX Holland, J. H. 1992. Genetic algorithms. Scientific American, 267 (1): 66–72.

^XXXI Wilson, D. S. 2000. Nonzero and nonsense: group selection, nonzerosumness, and the Human Gaia Hypothesis. Skeptic 8 (1): 84-89.

^XXXII Service, R. 1999. Neurons and silicon get intimate. Science 284: 578-579.

^XXXIII Episode four of the PBS video series «The Machine that Changed the World»: Go tohome/fac/dvdjstck/CSC100/CSC100TMTCTW.htm#TM for farther information.

^XXXIV Tegmark, M. 2000. The importance of quantum decoherence in brain processes. Physical Review E61: 4194– 4206.

^XXXV Quantum computation in the brain? Decoherence and biological feasibility», abstract of a talk given at the 2000 Tucson Conference by the University of Arizona's Center for Consciousness Studies (available online athtml# Abstract).

^XXXVI Teunisse et al. 1996. Visual hallucinations in psychologically normal people: Charles Bonnet's syndrome. Lancet 347: 794-797.

БЕТАГЕМОТ

Памяти Странной Кошки по кличке Карцинома

(1984-2003).

Ей было бы все равно.

И памяти Чукваллы (1994-2001) –

жертвы взбесившейся технологии.

Бета-прелюдия: Правонарушитель

Ахиллу Дежардену рассказывали, что к утратившим зрение то возвращается во сне.

Это касалось не только слепых. Любой, кого порвала жизнь, видит сны цельного создания. Человек без рук и без ног бегает и пинает футбольный мяч; глухой слушает симфонии, потерявшие близких, снова любят. Разум об­ладает собственной инерцией, привыкает за много лет к определенной роли и неохотно отказывается от прежней парадигмы.

Конечно, в конце концов, это проходит. Блекнут яр­кие видения, замолкает музыка, воображаемое уступает место чему-то более подобающему пустым глазницам и лопнувшей перепонке. Но на это уходят годы, десятиле­тия – и все это время мозг терзает себя по ночам напо­минаниями о том, что имел когда-то.

Так случилось и с Ахиллом Дежарденом. Во сне у него была совесть.

Сны уносили его в прошлое, в жизнь скованного бога: в руках миллионы жизней, его владения прости­раются от геосинхронной орбиты до дна Марианской впадины. Он снова без устали сражался за добро, он подключен к тысяче каналов сразу, рефлексы и способ­ности к распознаванию образов подстегнуты модифи­цированными генами и индивидуализированными нейротропами. Он наводил порядок там, где бушевал хаос. Приносил в жертву десять человек, но спасал сотню. Он изолировал эпидемические вспышки, разбирал завалы, обезвреживал террористов и экологические катастро­фы, угрожавшие со всех сторон. Он плыл по радио­волнам и скользил по тончайшим нитям оптоволок­на, вселяясь в перуанские морские фабрики, а минуту спустя – в корейский спутник связи. Он снова ста­новился лучшим правонарушителем в УЛН, пробовал второй закон термодинамики на прочность, доходил до предела, а иногда и чуть дальше. Он был истинным духом из машины – а машина в те времена была по­всюду.

Однако сны, искушавшие его чуть ли не каждую ночь, были не о власти, а о рабстве. Только во сне он мог вновь почувствовать ту парадоксальную покорность, что смывала с его рук реки крови. Они называли ее Три­пом Вины. Набор искусственных нейротрансмиттеров, названия которых Дежарден не удосужился выучить. Он, как-никак, мог убить миллионы людей одним приказом: такую власть никому не дают в руки, не снабдив несколь­кими предохранителями. С Трипом в мозгу мятеж против общего блага становился физиологически невозможным. Трип Вины обрубал связь между абсолютной властью и абсолютной развращенностью: любая попытка применить власть во зло вызвала бы мощнейший эпилептический приступ. Ахиллу не случалось лежать без сна, сомневаясь в правоте своих поступков или в чистоте побуждений. То и другое ввели ему в жилы люди, менее склонные к колебаниям.

Эта безвинность была так утешительна! Вот ему и снилось рабство. И еще снилась Элис, освободившая его от цепей.

Во сне он мечтал их вернуть.

Понемногу сны ускользали, как всегда с ними быва­ет. Прошлое уходило: наступало беспощадное настоящее.