Рифтеры (Сборник)

Перед кушеткой стоит прямоугольная тумба на колеси­ках, высотой примерно в метр – маленький обелиск в тех же переливчатых тонах, что наглазники Аликс. Девочка кладет свою пару на крышку – рядом с точно такими же.

Кларк ковыляет к ней. Аликс тотчас мрачнеет.

– Что у тебя с ногой?

– «Кальмар» взбунтовался. Рулем зацепило.

Подружка Аликс бормочет что-то сбоку и скрывается

в коридоре. Кларк оборачивается ей вслед:

– Твоей подруге я не слишком понравилась.

Алекс небрежно машет рукой:

– Келли –трусиха. Только глянь на нее, и сразу в голове всплывает вся чушь, что мамуля наболтала ей про ваших. Она славная, просто не фильтрует источников информации. – Пожав плечами, девочка меняет тему. – Так что случилось?

– Помнишь, я тебе недавно рассказывала про ка­рантин?

Аликс хмурится.

– Про парня, которого покусали. Эриксон?

– Угу. Ну и вот, похоже, он все-таки что-то подцепил, так что на время мы решили установить в «Атлантиде» режим «Рыбоголовым входа нет».

– Вы позволите себя выставить?

– Вообще-то, я думаю, что это разумная мысль, – признает Кларк.

– Почему? Чем он заразился?

Кларк качает головой.

– Тут не медицинский вопрос, хотя это часть пробле­мы. Просто... все изрядно разгорячились, причем с обеих сторон. Мы с твоей мамой считаем, что лучше держать ваших и наших подальше друг от друга. Какое-то время.

– Как это? Что происходит?

– А мама тебе не...

До Кларк с опозданием доходит, что Патриция Роуэн могла кое-что скрывать от дочери. Если уж на то пошло, то неизвестно даже, а многие ли взрослые на «Атланти­де» в курсе дела. Корпы в принципе склонны держать информацию под замком. Конечно, на взгляд Кларк все их принципы плевка не стоили, и все же... Она не со­бирается становиться между Пат и...

– Лени? – Аликс хмуро уставилась на нее. Эта де­вочка – из немногих людей, которым Кларк не стесня­ясь показывает обнаженные глаза, однако сейчас на ней линзы. Она делает еще шаг-другой по ковру и видит скрытую до сих пор грань тумбы. У верхнего края не­что вроде панели управления: темная лента, на которой горят красные и голубые иконки. По всей длине бежит зубчатая линия, похожая на ЭЭГ.

– Это что? – спрашивает Кларк, чтобы отвлечь де­вочку. Для игровой приставки штуковина слишком мас­сивная.

– А, это... – Алике пожимает плечами. – Это Келлин зельц.

– Что?!

– Ну, типа, умный гель. Нейроная культура с...

– Я знаю, что это такое, Лекс. Просто... мне странно видеть его здесь, после...

– Хочешь посмотреть? – Аликс выбивает на крышке шкафчика короткую дробь. Перламутровая поверхность идет разводами и становится прозрачной, под ней – ле­пешка розовато-серых тканей в круглом ободке. Похоже на густую овсянку Пудинг разбит на части перфориро­ванными стеклянными перегородками.

– Не особо большой, – говорит Аликс. – Куда мень­ше, чем были в прежние времена. Келли говорит, он размером с кошачий.

«Значит, наверняка злобный, если и не слишком ум­ный».

– Зачем он нужен? – спрашивает Кларк. «Не могут же они быть такими идиотами, чтобы использовать эту штуку после...»

– Это вроде домашней зверушки, – виновато объ­ясняет Аликс. – Она назвала его Рамблом.

– Зверушки?!

– Ага. Он думает, вроде как. Учится всякому. Хотя никто точно не понимает, как это происходит.

– А, так ты о них слышала?

– Ну, он намного меньше тех, что работали на вас.

– Они на нас не раб...

– Он совсем безобидный. Не подключен ни к каким системам, и вообще.

– Так что же он делает? Вы его обучаете всяким трю­кам?

Мозговая каша поблескивает, как гноящаяся язва.

– Вроде того. Он отвечает, если ему что-нибудь го­воришь. Не всегда впопад, но от этого только смешнее. А если подключить к нему радио, он играет в такт му­зыке крутые цветные узоры. – Аликс подхватывает свою флейту и кивает на наглазники. – Посмотришь?

– Зверушка, – бормочет Кларк. «Чертовы корпы...»

– Мы не такие, – резко отвечает Аликс. – Не все такие.

– Извини? Не такие – какие?

– Не корпы. Что это вообще означает? Мою маму? Меня?

«Неужели я проговорила это вслух?»

– Просто... сотрудников корпорации. – Кларк нико­гда всерьез не задумывалась о происхождении слова – не больше, чем об этиологии слова «стул» или «фумарола»[78].

– Если ты не замечала, здесь полно и другого народа. Техники, врачи и просто родственники.

– Да, я в курсе. Конечно, я в курсе...

– А ты валишь всех в одну кучу, понимаешь? Если у кого нет в груди пучка трубок, то для тебя это сразу корп, труп.

– Ну... извини. – Она запоздало пускается в оправ­дания: – Я не обзываюсь, просто слово такое.

– Нет, для вас, рыбоголовых, это не «просто слово».

– Извини, – повторяет Кларк. Ни одна из них не сдвинулась с места, но расстояние между ними заметно увеличилось.

– В общем, – говорит Кларк наконец, – я просто хотела предупредить, что в ближайшее время появляться не буду. Разговаривать мы, конечно, сможем, но...

Движение у люка. В комнату входит крупный корена­стый мужчина с зачесанными ото лба темными волосами.

Кожа между бровями собралась складками, от него так и веет враждебностью. Отец Келли.

– Мисс Кларк, – ровным голосом произносит он.