Рифтеры (Сборник)

То ответило довольно неуверенно. Но в серой литературе нашелся техотчет, который давал намек: некая разновидность эндосимбиотической инфекции, повышающей энергию роста. В обсуждении выскочил термин «инфекционная неомитохондрия».

Авторы статьи – парочка яйцеголовых университета Рэнда/Вашингтона предположили, что какой‑то микроб на Чэннере заражал клетки симбиотически, обеспечивая хозяина энергией для роста в обмен на полный пансион. Они говорили, что, каким бы ни был этот паразит, он явно обладал некоторыми очевидными особенностями: малым размером, позволявшим разместиться внутри эукариотической клетки, высокоэффективным усвоением неорганической серы и так далее.

Инфекция, вызывающая гигантизм у рыб. Очень странно.

Когда Лабин только выбрался на сушу, то первым делом проверил себя на патогены. Машины ничего не нашли. Но чэннерский паразит был делом новым и, строго говоря, не совсем болезнью. Обыкновенные тесты его могли не распознать.

На средства Лабин не жаловался и вполне мог позволить себе более глубокий анализ крови.

Правда, существовали и другие проблемы. Одна из них постепенно вырисовывалась в процессе поиска, выдавала себя тем, как Убежище отвечало на вопросы. Иногда метабаза задумывалась на секунду или две, прежде чем выдать ответ. Ничего необычного. Но в других случаях... в других случаях она выплевывала результаты так быстро, словно предугадывала вопросы. Словно думала о чем‑то подобном и заранее подыскала нужные факты.

Может, задумался Лабин, так и есть.

Поисковики Убежища не так сильно нуждались в ресурсах, как те, что прочесывали Водоворот, и могли позволить себе кэшировать историю недавних поисков. Подлинной оригинальностью страдало лишь очень малое количество запросов. Если бы сегодня кто‑нибудь решил поискать цену на лекарство от болезни Паркинсона, то существовала большая вероятность, что завтра кого‑ни‑ будь заинтересует то же самое. Именно поэтому системы Убежища хранили сводные результаты, ускоряя время реакции.

«Просите, и дано будет вам»:

– в среднем 2,3 секунды занимал ответ на вопрос о гигантизме глубоководных рыб;

– в среднем 3 секунды требовалось системе, когда речь шла о придонных серопоглощающих микробах;

– около секунды на обработку запросов, содержащих словосочетание «источник Чэннера»;

– полсекунды на поиски, совмещающие «серопогло­щающих микробов» и «пожары».

Пожары. Придонные серопоглощающие микробы. Странное соседство. Какое отношение имеет огонь к жизни на дне океана?

Почти из прихоти Кен добавил третий параметр: «судоверфь».

0,1 секунды.

«Так».

Он шел по чьим‑то следам. Кто‑то побывал в Убежище до него, задавал те же самые вопросы, сделал те же самые выводы. Правда, непонятно, то ли он искал ответы, то ли проверял, не упустил ли чего.

Кен Лабин решил это выяснить.

АРХЕТИП ДЕЗОРИЕНТАЦИИ

Было время, когда Перро по‑настоящему любила своего мужа. Тогда Мартин излучал безмятежность, доброту и никогда не осуждал, она чувствовала себя в полной безопасности. Он всегда поддерживал ее, когда она в том нуждалась (впрочем, до срыва такое случалось редко); никогда не боялся взглянуть на проблему с разных сторон. Ради любви в любом споре проходил буквально по лезвию бритвы, только бы не поссориться.

Даже сейчас он обнимал ее, шептал пустые благоглупости. Говорил, все не настолько плохо. Карантины и темные зоны вечно появлялись тут и там, и всегда не без причины. Иногда ограничения нужны для общего блага, и она это знает... К тому же ему самому известно из самых достоверных источников, что контролируют и тех, кто принимает по‑настоящему Серьезные Решения. Как будто тайну поведал, как будто Водоворот уже не гнил от споров и слухов про корповские наркотики, контролирующие разум.

Такой любящий, такой внимательный муж. Он сидел на противоположном конце стола, и лицо его сочилось участливой заботой. Су‑Хон тошнило от одного его вида.

– Тебе надо поесть, – сказал Мартин, набрал целую вилку пюре со спирулиной и принялся демонстративно жевать.

– А зачем?

– Ты сильно похудела. Я знаю, ты расстроена, я прекрасно понимаю, почему, – но от постоянного голодания лучше тебе не станет.

– Значит, такой у тебя рецепт решения мировых проблем? Набить брюхо и все станет хорошо?

– Су...

– Прекрасно, Марти. Давай поешь, все будет просто здорово. А потом воткнешь в АмСеть, присосешься к выпуску позитивных новостей и, может, убаюкаешь свою совесть, забудешь про Крис...

Удар ниже пояса: сестра Мартина жила в Корвалли‑ се, который попал в карантин после Большого Толчка. Уже почти месяц с городом никто не мог связаться. По официальным данным, во всем были виноваты повтор­ные толчки, которые постоянно обрывали наземные линии; по АмСети показывали привычный коллаж – коктейль из взболтанных, но не смешанных граждан, храбро противостоящих временной изоляции. Мартин не мог дозвониться до Крис уже три недели...

Слова Су‑Хон должны были ужалить его – может, даже разозлить, – но он по‑прежнему сидел разведя руки и казался совершенно беспомощным.