Ригведа

По содержанию гимны-диалоги мандалы X весьма разнообразны. Здесь есть драматизированные мифологические истории, как история бегства Агни, испугавшегося, что на него возложат обязанности хотара, в воды, но в конце концов поддавшегося на уговоры богов (X, 51—53); или история перехода Агни от отца-Асуры к Индре (X, 124). Есть диалоги, которые по форме представляют собой диалогизированные легенды, а по существу, видимо, являются заговорами, подобно разговору жреца Де-вапи, просившему о ниспослании дождя, с богом Брихаспати (X, 98, где диалог переходит в повествование риши), или подобно разговору между Индрой, его женой Индрани и оскорбившей Индрани обезьяной Вриша-капи (Vrsakapi букв, «самец-обезьяна»), которой покровительствовал Индра (X, 86) ²⁴

. Наконец, наиболее знамениты диалоги, которые Гельд-нер в своем переводе РВ называет балладами, типа спора между царем умерших Ямой и его сестрой-близнецом Ями, безуспешно пытавшейся склонить брата к инцесту (X, 10), или представленная в диалогической форме история любви смертного царя Пурураваса и нимфы Урваши, которая его покинула и которую он умоляет вернуться (X, 95).

Гимны-диалоги РВ вызвали весьма разнообразные интерпретации исследователей. Их рассматривали то как драматизацию ритуалов жертвоприношений богам, то как остатки архаичных мистерий и проч. Наиболее широкое признание получила теория akhyana («повествование»), связанная прежде всего с именем Ольденберга ²⁵

. Согласно этой теории, гимны-диалоги РВ восходят к стихотворной части древней повествовательной литературы, состоявшей из стихов и прозы — жанр, представленный в брахманах. В РВ объединены только стихотворные части, а прозаические пояснения, от которых эти стихи были отделены, оказались утраченными. Отсюда и неясность ситуации, а иногда и лиц, произносящих реплики. Стихи, выражающие моменты высшего напряжения повествования, были фиксированы, и потому сохранились, а прозаические пояснения варьировались от одного рассказчика к другому. Эта теория вызывала и отдельные возражения. Так, Кейт привлекал внимание к тому, что в индийской традиции не сохранилось никаких следов от этого жанра литературы, и кроме того недоумевал, почему в брахманах прозаические части сохранились, а здесь они утрачены ²⁶.

В последнее время эта теория снова получила поддержку со стороны ряда ученых. Альсдорф, например, считал аргументом в пользу этой теории существование собрания палийских джатак, первоначально включавших только метрические гатхи, которые затем обросли прозаическим комментарием²⁷

.

Согласно точке зрения Гонды, существовал некий общий запас мифов и легенд, из которого черпали для своих гимнов риши РВ. С течением времени эти устные мифы п легенды претерпевали изменения, и поэтому их варианты в более поздних пуранах и итпхасах могут не совпадать с ригведийскими. В РВ эти тексты могли быть включены как легенды — магические заговоры или как словесные сопровождения некоторых частных обрядов ²⁸.

Религия и мифология РВ

Религиозно-мифологическая система стоит в центре всех знаковых систем РВ и определяет в большой степени их функционирование. Как уже говорилось ранее, ригведийские религиозные представления исходили из ситуации обмена между адептом и богом, причем молитва, восхваляющая бога, играла весьма существенную роль в ритуале его почитания. Весь комплекс этих ритуалов составлял основу социальной жизни ариев, поскольку считалось, что именно они, эти ритуалы, обеспечивают все условия, необходимые для нормальной жизнедеятельности и процветания племен ариев: соблюдение порядка в окружающем мире, военные победы, хорошие поля и пастбища, дожди, умножение скота и мужского потомства племени, здоровье, богатство.

Эта идея кругооборота даров между богом и адептом, своего рода «сотрудничества» между ними, с одной стороны, и представление о времени как о регулярно повторяющемся цикле, с другой, определяют характер мифов в этом памятнике. Казалось бы, миф должен быть повествованием о далеком прошлом, в котором боги совершали свои героические деяния. И действительно, в РВ обычно эти события излагаются в прошедших временах глагола. Однако, наряду с прошедшим временем, для мифологического повествования характерно употребление особой вневременной и внемодальной формы — инъюнктива, которая выражает упоминание действия в связи с деятелем без дальнейшей спецификации этого действия ¹. Эта глагольная грамматическая категория отражает суть риг-ведийских мифов — его вневременной характер.