Рихард Зорге - разведчик № 1?

Судя по упоминанию о «героях и героинях», Катя погибла в результате несчастного случая на произвостве. Так и осталось неизвестным какое производство было в этой самой Большой Мурте – множество эвакуированных предприятий было разбросано по Сибири…

Программа-максимум Гиити Танака

Вернемся в 1926 год – тот год, когда умер император Японии Иосихито и на престол вступил молодой император Хирохито. Несколько позже, весной 1927 года, к власти пришло правительство во главе с отставным генералом, выходцем из древнего самурайского рода Гиити Танака. Японские самураи – это примерно то же, что прусские юнкеры: и по воинственности, и по спеси. Потомственный военный, приверженец самурайских принципов и имперской идеологии, председатель партии Сейюкай, за которой стояли аристократия и крупные капиталисты, в своих грандиозных планах Танака предвосхитил Гитлера.

Впервые новый премьер открыто высказал свои намерения весной 1927 года, после закрытой конференции по делам Востока, на которой присутствовали лишь члены кабинета, некоторые тщательно отобранные дипломаты и военные. По результатам конференции он составил доклад императору, вошедший в историю под названием «меморандума Танаки». Согласно новой политике, Япония должна была выйти за пределы своего острова и, завоевывая одну территорию за другой, образовать азиатскую империю – это, так сказать, программа-максимум. Была и программа супермаксимум – достижение мирового господства, но это уже как бы за пределами обозримого будущего, вроде «построения коммунизма». В мировое господство умному человеку, даже самураю или императору, поверить было бы трудновато. Но азиатская империя – почему бы и нет? Огромные по людским ресурсам и слабые в военном отношении страны Азии и огромные безлюдные территории советского Дальнего Востока прямо-таки просились под управление японского императора. Так, по крайней мере, мыслил японский премьер Танака.

Завоевание мира предполагалось начать с Маньчжурии и Монголии. «Для того, чтобы завоевать Китай, мы должны сначала завоевать Маньчжурию и Монголию. Для того, чтобы завоевать мир, мы должны сначала завоевать Китай, – говорилось в меморандуме. – Если мы сумеем завоевать Китай, все остальные малые страны, Индия, а также страны Южных морей будут нас бояться и капитулируют перед нами. Мир тогда поймет, что Восточная Азия наша, и не осмелится оспаривать наши права». Итак, порядок достижения мирового господства мыслился таким: сначала Маньчжурия и Монголия, затем Китай, после него Индия и Индокитай, затем Малая Азия, Центральная Азия и, наконец, Европа. Это что касается движения из Китая на юг.

Но для Советского Союза, как нетрудно догадаться, был особенно интересен аспект меморандума и новой политики, посвященный движению из Китая на север. «Продвижение нашей страны в ближайшем будущем в район Северной Маньчжурии приведет к неминуемому конфликту с Красной Россией. В этом случае нам вновь придется сыграть ту же роль, какую мы играли в русско-японской войне… В программу нашего национального развития входит, по-видимому, необходимость вновь скрестить мечи с Россией…» Откровенно. Но пока что тайно.

7 июля 1927 года меморандум был написан, 25 июля его подписал император и он был отправлен в генеральный штаб как руководство к действию. Естественно, планы эти тщательно скрывались от будущих жертв и противников и, в первую очередь, от СССР. Но через семь месяцев после вручения меморандума императору советский полпред в Японии А. А. Трояновский попросил премьера Гиита Танака о встрече. Японец, словно предчувствуя не слишком приятный разговор, предложил провести неофициальную беседу, чтобы, как он выразился, «не вызвать ревность со стороны других государств и не создавать почву для излишних разговоров». Он прибыл в советское посольство в сопровождении одного лишь переводчика, важного гостя встретили накрытым столом, блинами с икрой. Все чин чином, как положено.

И, лишь отдав дань традиционной общей беседе, советский посол приступил к делу, ради которого, собственно, и просил о встрече. Да, не зря японский премьер предложил сугубо приватную беседу – Танака был умен…

– Кое-какие отдельные заявления, имевшие место здесь, в Токио, – говорил полпред, – кое-какие намеки… все это дает повод для недоразумений, создает почву для разного рода предположений и затрудняет благоприятное решение целого ряда конкретных вопросов тем, что заставляет думать о каких-то широких планах Японии в отношении нашего Дальнего Востока.

– Это не более как недоразумение, – ответил Танака. – Я торжественно заявляю, что никаких намерений и планов, никаких мыслей относительно нападения на СССР и территориальных захватов у нас нет и быть не может. Это, несомненно, какое-то недоразумение…