Рихард Зорге

В январе 1938 года военный атташе получил секретное задание от германского генштаба: срочно выяснить, намерена ли Япония немедленно после окончания войны в Китае начать войну против Советского Союза? Генерал Хомма из японского генштаба дал уклончивый ответ. Он, Хомма, понимает, что всякая оттяжка времени идет на пользу СССР, но немцы должны войти в положение Японии: оккупационная армия измотана в Китае, она сильно поредела, требуются деньги, деньги. Короче говоря, подготовка к большой войне потребует не менее двух лет. В докладе, написанном не без участия Зорге, Отт уведомлял германский генштаб о том, что японцы всячески пытаются оттянуть большую войну. Военный атташе разражался бранью в адрес японцев, называя их лицемерными азиатами, которым нет никакого дела до германского государства и до обязательств, закрепленных в «антикоминтерновском пакте». Отт намекал, что фон Дирксен ведет вялую политику, не оказывает давления на японское правительство. Этот доклад, изобилующий сильными выражениями, напоминал не дипломатический документ, а политический донос на посла. «Если после этой бумага тебя не назначат послом, я уезжаю в Германию!» – сказал Зорге Отту.

Посол Дирксен пока не догадывался, что его песенка уже спета. Вместо Нейрата министром иностранных дел стал бывший посол в Англии Риббентроп. В свое время Дирксен имел неосторожность повсюду в дипломатических кругах издеваться над Риббентропом, называть его грязным коммивояжером. Риббентроп обладал хорошей памятью. Став министром иностранных дел, он вспомнил Дирксена. Доклад Отта подоспел вовремя – Риббентроп показал доклад Гитлеру. Участь Дирксена была решена: пусть едет в Англию на место Риббентропа! Гитлер, задумав развязать войну с Англией, хладнокровно толкал неугодного дипломата в самое пекло. Ну а в Токио пусть представляет Германию энергичный, способный, не брезгующий ничем солдат Эйген Отт, ярый сторонник войны с Советским Союзом. Кто он по званию? Присвоить генерал-майора!

Гитлер предпринимал все возможное, для того, чтобы Япония поскорее развязалась с Китаем и начала войну против Советского Союза. Тут, по его мнению, большая роль принадлежала дипломатам. Дирксен в одном из своих докладов, очень пессимистичном по тону, вскрывал истинные неудачи германской политики в Японии и Китае. «Япония ни при каких условиях, даже рискуя потерять дружбу Германии, не уйдет с тихоокеанских островов», – писал Дирксен. Такая категоричность не понравилась Гитлеру. Посол явно заражен скепсисом.

Отт еще не стал послом, а Зорге не был его официальным советником, но военный атташе уже настолько привык видеть рядом Рихарда, что больше не мыслил ни одного дела без его участия. Теперь он разговаривал так: «Получен приказ из Берлина: завтра мы с тобой выезжаем в Гонконг на совещание с главным советником Фалькенгаузеном! Прихватим этого дурака Шолла…»

Рихард укладывал чемодан, набивал карманы микропленками и на самолете под приветствия японских генералов и полицейских отправлялся в Гонконг. «Значит, мы будем совещаться с генералом Фалькенгаузеном? Мы скажем ему следующее… А если он станет упираться, мы приведем цитатку из приказа генштаба…» На долю майора Шолла выпадало таскать чемоданы своего начальника и его советника-корреспондента. Это все-таки легче, нежели вести переговоры.

Фон Дирксена отозвали в Германию. Все гадали: кого пришлют взамен? Перебирали кандидатуры. Отт в списке не фигурировал. Да и кто бы мог подумать, что этот Эйген… Военно-морской атташе Венеккер изображал на своем лице таинственность: он давно метил на место посла и не сомневался…

Ж вдруг в марте 1938 года, подобно взрыву бомбы, телеграмма из Берлина: послом в Токио назначается генерал-майор Эйген Отт!.. Генерал-майор… Венеккер не верил собственным ушам. Он сразу же помчался в немецкий клуб и напился. «Как видишь, тебе незачем уезжать в Германию, – самодовольно сказал Отт советскому разведчику. – Какие у нас там планы на завтра?..» Зорге усмехнулся. «Мы стали послом», – сказал он Максу Клаузену. «А я сделался капиталистом!» – отвечал Макс. Вот как сам Клаузен рассказывает об этом: «Один коммивояжер имел мастерскую по копированию с помощью светящихся красок. Он опрыскивал краской пластинки из стекла, а затем копировал книга. Это получалось у него хорошо. Я пригласил его к себе домой, и он показал мне, как это делается… Коммивояжер уехал потом, и я купил у него мастерскую, забрав свой вклад у Ферстера. Это было в 1938 году. Я нашел одного японца, который очень заинтересовался этим делом. Он демонстрировал мои пластинки перед профессорами в университетах, показывал, как копировать старые книги, и т. д. Мы очень хорошо зарабатывали на этом деле. Спрос на пластинки все возрастал. Мне пришлось увеличить штат сотрудников, и уже в 1939 году мы снимали три комнаты. Эти пластинки мы продавали предприятиям и даже воинским частям. Число сотрудников увеличилось до 14 человек». Дело начинало приносить хороший доход. Фирма получала заказы от таких солидных японских фирм, как «Мицубиси», «Мицуи», «Накадзаки» и «Хатати».