Рикошет

Я краснею еще больше при слове проникнуть и молча удивляюсь, как она даже не моргнула, когда произнесла это.

— Значит, я соблюдала воздержание? — говорю я, немного не веря своим ушам.

— Что касается твоего личного лечения и того, что тебе нужно было сделать, то да, ты завершили свой период воздержания. Ты должна гордиться собой.

На самом деле у меня в голове только одна мысль.

— То есть, я могу заняться сексом с Ло?

Мне хочется вскочить со стула и сплясать джигу или что-нибудь глупое. А еще я чувствую себя немного биполярно. Секунду назад я плакала, а теперь взволнована еще больше, чем когда-либо.

— И да, и нет, — говорит доктор Бэннинг и снова давит на меня. Эти эмоциональные американские горки убивают мой желудок.

Она пододвигает ко мне белый конверт.

— Основываясь на наших сеансах, я перечислила твои пределы. Половые акты, в которых ты никогда не должна участвовать, и действия, от которых ты должна ограничить себя. Думай об этом как о руководящих принципах или правилах секса.

Я всегда думала, что слова «секс» и «правила» никогда не должны быть синонимами. Полагаю, что для меня все определенно изменится.

Я быстро беру его и прижимаю палец к складке, чтобы разорвать шов.

— Прежде чем ты откроешь его, — обрывает она меня. — Я бы посоветовала тебе не смотреть в него.

Я хмурюсь. В этом нет никакого смысла.

— Как я узнаю, чего не следует делать?

— Ты когда-нибудь слышала поговорку: «люди хотят того, чего не могут получить»? — спрашивает она. Мне не нравится, к чему все идет. — По моему опыту, каждый раз, когда кто-то решает прочитать этот конверт, ему гораздо труднее подчиниться. Они пугаются и обычно никогда не делятся этой информацией со своим сексуальным партнером. У тебя есть выбор, Лили. Ты можешь либо заглянуть в конверт сейчас, либо отдать его Ло, и пусть он позаботится об этом.

Это звучит как огромное решение, которое может все изменить. Прочтя это сейчас, я могла бы серьезно испугаться. Я просто могу представить себе слова секс раз в месяц, написанные чистыми каракулями. Думаю, у меня случился бы приступ паники. Когда Ло рядом, воздерживаться от секса будет в тысячу раз труднее, и я знаю, как утомительно будет говорить мне нет. Но именно поэтому я должна отдать его ему, чтобы не сорваться и не выбросить письмо в мусорное ведро. Пусть он решает мою судьбу. Мои нервы напрягаются при мысли о том, что я нахожусь в этой невыносимой неизвестности. Но, возможно, доктор Бэннинг была прав.

Отказаться от чего-то — это не то же самое, что потерять контроль.

— Тебе не нужно решать сейчас, — говорит доктор Бэннинг, — и когда вы с Ло почувствуете себя готовыми, вы оба сможете увидеть меня вместе.

Отлично. У меня никогда не было стопроцентного разговора по душам о зависимости с Ло. Не знаю, как обернется терапия с ним. Еще одно препятствие, которое нужно с нетерпением ждать.

Я засовываю конверт в задний карман, быстро благодарю доктора Бэннинг и пожимаю ей руку, прежде чем уйти. На выходе мой желудок переворачивается. Я знаю, как хорошо выбор может изменить будущее.

У нас начались фальшивые отношения. Мы покончили с этим. Мы встречались. Мы любили. А потом мы расстались. Боль, счастье и радость рикошетят от каждого пройденного пути и от каждого раскрытого воспоминания.

Одно решение может навсегда изменить мою жизнь.

3,5 года назад

Я держу ремень своего плюшевого рюкзака с Капитаном Америкой, который при необходимости легко превращается в подушку. Каждый раз, проводя ночь в доме Ло, я засовываю свои туалетные принадлежности и одежду в маленький внутренний карман. Поскольку через пару дней мне исполнится семнадцать лет, мне, вероятно, следует отказаться от этого рюкзака ради более зрелого

варианта. Может Бэтмен. Но Ло убьет меня, если я приду с DC к нему.

Я переминаюсь на пороге, не привыкшая входить в его дом через парадную дверь. Обычно я вхожу через окно. Гораздо круче. Необходимость ждать на крыльце огромного особняка просто напоминает мне, что сегодняшний вечер немного отличается от большинства других. Я поднимаю костяшки пальцев к двери, но решаю вместо этого воспользоваться металлическим молотком в форме льва. Я стучу по ней пару раз и тереблю лямку рюкзака. Жду.

Через целую минуту дверь распахивается, и на крыльцо льется еще больше света. И у меня отвисает челюсть, а лицо морщится. Ло стоит передо мной, но он…

— Что на тебе надето? — мы оба говорим одновременно.

Что на мне надето?! На нем черные брюки и белая рубашка на пуговицах, на вид ему почти двадцать два. Его светло-каштановые волосы все еще немного растрепаны, но систематически растрепаны. Он чисто выбрит, и его щеки заостряются, надув губы, когда он смотрит на меня с ног до головы.

— Какого хрена? — беспечно говорит он, пожимая плечами, как будто я превратилась в межгалактического пришельца. Я точно такая же, как обычно. Он — тот, кто выглядит по-другому.

— Я не знала, что сегодня вечером есть дресс-код, — опровергаю я.

Он скрещивает руки на груди и склоняет голову набок.