«Рим». Мир сериала

К. Жуков: Примерно так. Они на испорченной латыни все разговаривали. В принципе началось все значительно раньше. Например, Цезарь захватил Галлию, как ему с галлами общаться? Что, галльский стал бы учить? Хотите со мной поговорить — выучите мой язык, то есть латынь. Ну, галлы и выучили как смогли — в итоге у них слово aqua превратилось в eau.

Д. Пучков: Eau de Cologne.

К. Жуков: Как можно было из «аквы» «о» сделать, это же уму нерастяжимо! Однако сделали.

Д. Пучков: А у кельтов на севере aqua vitae превратилась в whisky. Визги, а потом и виски.

К. Жуков: У меня есть подозрение, что у кельтов где-нибудь в Ирландии и тем более в Шотландии прямо из скважин виски бьет. Как у нас нефть.

Д. Пучков: Вы слыхали, под землей город строят? Так откопали три коньячные струи!

К. Жуков: Вот-вот.

Кроме войск в Рим возвращается Октавий после обучения в какой-то академии в Медиолане. Что там за академия?…

Д. Пучков: Медиолан — это Милан?

К. Жуков: Да. Но по сравнению с Римом Милан — это какая-то дыра. Я понимаю, если бы Октавия отправили в Грецию — в единственную академию, которую основал еще Аристотель.

Д. Пучков: Академия — по-русски «роща»?

К. Жуков: Да. Сад.

Д. Пучков: Они в лесу ходили.

К. Жуков: Они там тусили, хватали Аристотеля за тогу, задавали идиотские вопросы, а он им отвечал: «E = mc2. Отстань». Тогда ведь не было ни контактика, ни фейсбучика, ни ютуба, негде было идиотские комментарии написать, поэтому приходилось все в лицо говорить.

Д. Пучков: Сказать Аристотелю, что он дурак и ничего не понимает.

К. Жуков: 

Это было опасно, потому что можно было отхватить.

Д. Пучков: Аристотель крепкий был?

К. Жуков: Да. Такие беседы, во-первых, развивали вежливое обхождение, а во-вторых, стимулировали задавать только умные вопросы, потому что на глупые тебе бы просто не стали, скорее всего, отвечать, а окружающие, которые любили Аристотеля, могли еще и побить. Вот в ту самую академию его могли бы отправить.

Д. Пучков: Аристотелевские жополизы, как скажут нам дети.

К. Жуков: Конечно. И лайк ставился тоже исключительно офлайн: подошел и выразил свое почтение, сказал, за что именно ты почитаешь. Но прежде нужно было изучить некие труды. От этого люди делались умнее. Изобретали «пифагоровы штаны», таблицы умножения, законы Архимеда и т. д. Теперь такого не происходит почему-то.

Д. Пучков: Увы.

К. Жуков: Общения стало больше в тысячу раз, а толку меньше.

Д. Пучков: Потому что дебилы подключились, а их большинство.

К. Жуков: 

Разбавляют.

Д. Пучков: Прекрасная сцена: беседа с Тимоном.

К. Жуков: Да. Когда их встречает Тимон: «Ты еще это самое…»

Д. Пучков: «Дрючишь маму-то мою?»

К. Жуков: «Когда разрешает». — «Это объясняет, почему ты такой наглый».

Еще одна замечательная сцена, когда Брут уговаривает маму Сервилию отправиться на ужин к Цезарю, а она его всячески троллит.

Д. Пучков: Отговаривает?

К. Жуков: Он говорит, что надо идти, а Сервилия возмущается: «Как можно к этому негодяю идти на ужин?» — «Ну, ты не подумай, что я боюсь или еще что-нибудь, но просто я же у Цезаря принял прощение и высокие должности, теперь не могу пренебрегать его дружбой, это же политика. Мама, пойдем».

Д. Пучков: 

Ну, мама-то гадина еще та.

К. Жуков: «Мне нечем гордиться», — говорит Брут. Видно, что простили его зря. Шлепнули бы прямо там, со всем уважением, конечно.

Д. Пучков: Тут, на мой взгляд, Цезарь проявил политическую близорукость. Да и Брут-то, собственно говоря, мягкий, как говно. То туда метнется, то сюда, то ему здесь хорошо, то тут плохо, то совесть заговорила, то расчет прямой как выгоднее. Очень хорошо показан.

К. Жуков: Да. Он бесит буквально с самого начала. Талантливый актер.

Д. Пучков: Досадно, что большинство наших дорогих зрителей не обращают внимания на подобные вещи. Они за приключениями следят, а кино-то про людей, про то, как они себя ведут в разных обстоятельствах. Вот эта сволочь, на мой взгляд, наиболее показательная. Марк Антоний хоть и дурак (условно), но «не знаешь, что делать, — атакуй!»

К. Жуков: Джигит.

Д. Пучков: «Никуда не пойду, пока кого-нибудь не трахну!» Джигит, да. А этот — говно натуральное. Трусливый, осторожный, хитрит, выгадывает, в жопу нырнет, из женского полового органа выглядывает. Такой вот Брут.

К. Жуков: Да. Брут прибывает на ужин к Цезарю. Цезарь, конечно, непрерывно хвастается, как он всех победил, фактически палками разогнал. Рассказывает про удивительное животное, которое в четыре раза больше человека, пятнистое, как леопард, шея, как у гуся, а бегает, как конь. На что Брут говорит, что это очередные байки, такого не может быть.

Д. Пучков: Типа «не верю!».

К. Жуков: «Этот зверь существует, уверяю тебя, я пытаюсь доставить его в Рим, но никак не получается, они все время дохнут».