«Рим». Мир сериала

К. Жуков: К первоисточнику.

Д. Пучков: «Не слишком?» — «В самый раз». — «По-моему, слишком насыщенный пурпур. Хочу намекать на пурпур, не надевая его». — «При ярком свете не будет таким вызывающим». — «Что скажешь?» — «Живой Юпитер, поразительное сходство». — «А что смешного?» — «Это ж нелепо, наряжаешься, играешь в бога». — «Играю? Я не играю, это не игра». — «Как пожелаешь, это не игра». Ну, раз он от Венеры, он же действительно бог. Зачем спрашивает?

К. Жуков: Цезарь-то в этом и не сомневался ни секунды. Это для нас легенда, что род Юлиев от Венеры происходит. А для них это была официальная родословная.

Д. Пучков: Если человек верующий, для него это нормально.

К. Жуков: А там в основном все такие были. Как я неоднократно замечал, классическое римское язычество, с одной стороны, атеистично, потому что у них с богами были абсолютно деловые отношения. Но с другой стороны, они твердо уверены в существовании богов и не требуют никаких доказательств. Поэтому когда киношный Марк Антоний спрашивает фактически: «Что это у тебя тут за фетиш?»… Конечно, Цезарь ему сказал, что это никакой не фетиши, он же в самом деле потомок Венеры, это не игра.

Д. Пучков: И тем не менее дает конкретные советы: «Проследи, чтобы слонам вовремя дали пурген. Не хочу, чтобы моей колеснице мешали гигантские кучи навоза». Это просто прекрасно.

К. Жуков: Не забывает. Все-таки нехорошо, когда сыну бога приходится ехать по гигантским кучам говна.

Д. Пучков: А стоящий позади раб, говорят, на ухо шептал ему гадости всякие, чтобы триумфатор не охерел, не возомнил о себе ничего.

К. Жуков: Он ему шептал нечто вроде «мементо мори», «помни о смерти», потому что триумфатор становился богом на один день, на день триумфа. Но потом он снова будет смертный… Поэтому и венок над ним держали: он достоин этого венка, но носить такой венок может только бог. А он все-таки не совсем. Эти быки с позолоченными рогами тоже намек на Юпитера (Зевса), который похитил Европу, прикинувшись быком. Триумф — это в первую очередь религиозное таинство. И, как говорят источники, в древности, то есть еще в царской древности, может быть, раннереспубликанской, во время триумфов массово забивали пленных, считалось, что это круто. При Цезаре, судя по всему, такого уже не было. Но на отдельной колесничке в качестве сигнала к началу триумфа удавили Верцингеторикса. И начинается собственно праздник. На самом деле Верцингеторикса не убивали во время триумфа, его вывели, а потом то ли его в тюрьме грохнули уже за ненадобностью, то ли он самостоятельно помер.

Д. Пучков: Приморили.

К. Жуков: 

Ну, его могли оставить в заточении. Сколько бы он там еще прожил — 10 лет, 15, ну и что, какие проблемы?

Д. Пучков: Ужас. Вот это судьба.

К. Жуков: Да. В сериале галлы потом его торжественно сожгли. Такие бородатые хмыри.

Д. Пучков: Ему большой памятник стоит в Алезии. Красавчик.

К. Жуков: А дальше человек-газета рассказывает, что Гай Юлий Цезарь торжественно все это отмечает и что накрыты на бычьем форуме две тысячи столов. Если прикинуть, что за стол поместится человек 5–6, то это был какой-то тотальный…

Д. Пучков: Ну, на сотню тысяч, грубо говоря, человек.

К. Жуков: Да, 100–120 тысяч он накормил разом. Причем подозреваю, что от пуза накормил и напоил.

Д. Пучков: Рабы и вольноотпущенные не допускаются.

К. Жуков: Кто не найдет сидячих мест, по требованию эдила должен удалиться. Чтобы беспорядков не было, потому что все напьются и начнут друг другу морды бить.

Ну а Брут пытается выгнать Квинта из дома. Одна из моих любимых сцен в сериале, когда Брут приходит домой к маме: «Матушка, нам нужно поговорить наедине». Тут же сидит Квинт. «У меня от Квинта нет секретов». — «Вот как раз о Квинте-то я и собирался поговорить. Он у нас не загостился?»

Д. Пучков: «Возможно, он уже устал развлекать нас своим присутствием».

К. Жуков: 

Брут страшно боится, что его с этим самым подонком запалят и вся его дружба с Цезарем порушится.

Д. Пучков: Верная смерть.

К. Жуков: Все это странно, потому что в это время Брут находился в качестве консула в Цизальпинской Галлии.

Д. Пучков: Ему не до Квинта было.

К. Жуков: Тем более что Квинта вообще не существовало. Но показано неплохо. Цезарь, вернувшись домой, принялся завинчивать гайки: ростовщичество прижучил, запретил портить монету и, стало быть, наживаться на инфляции. Короче говоря, начал заниматься госстроительством и пресечением демократической республиканской коррупции, которая стала уже формой управления страной. Я не говорю, что он сам и его подручные взяток не брали, но взятки перенаправили в другую сторону. Это во-первых. А во-вторых, как-то вдруг их значительно меньше стало. Наступил порядок, а значит серьезные люди пострадали.

Д. Пучков: Что недопустимо.

К. Жуков: Категорически недопустимо. Ну и тут же начали обращаться к Марку Юнию Бруту…