«Рим». Мир сериала

Тем временем всадник мчится, везет письмо от Цицерона Бруту в Грецию. Чуть не давит маленького Люция на лесной дороге. При этом хамит, нарушая правила дорожного движения. Орет: «Следи за своими отпрысками, крестьянин!» На что Ворен ему вежливо отвечает: «Сволочь ты тупая. Ты слишком быстро ехал». На что всадник отвечает: «Да пошел ты со своими ублюдками! Прочь с дороги!» Естественно, тут же снимается с лошади. Ворен, будучи человеком широкой души: «Езжай, прочь с глаз моих. Дети, идите, играйте. А ты держись подальше от дороги!» Дети находят тубус с письмом — и письмо не доходит. Тут Пулло: «Кто хочет персиков?» — «Как проходит день?» Пулло: «Очень хорошо». — «Это Цицерон?» — «Неплохой человек. Не высокомерный, как можно было подумать». И Пулло угощает всех персиками.

К. Жуков: Что характерно, у него там в сумке голова с руками была.

Д. Пучков: «Опять имена от Марка Антония». — «Еще?» — «У Марка Антония много врагов, трудно вспомнить всех сразу». — «Мы, по-моему, достаточно уже убили. Почти тысячу человек». — «Войскам надо платить. Надо где-то брать деньги». — «Агриппа прав. Надо действовать медленнее. Мы же не хотим выглядеть мясниками». — «Разумеется, нет. Простите, выйду воздухом подышать».

К. Жуков: Это как раз проавгустовская партия, которая всюду писала, что Октавиан проскрипции пытался тормозить. Заставляли его, а он страдал. Мы не знаем, заставляли его или нет. Но молодцы, что отразили этот момент. По крайней мере, делал вид, что он приличный человек.

Д. Пучков: Ну, а тут Агриппа.

К. Жуков: Марк Випсаний Агриппа.

Д. Пучков: 

К Октавии: «Тяжелый день?» — «Очень. Наверное, убивать людей тяжкий труд. Даже беззащитных». — «Большинству из них надо дать бежать из страны. Они всего лишь потеряют деньги и землю». — «Всего-навсего разорятся?» — «Работа неприятная, но необходимая ради блага республики». — «Ты избегаешь меня?» — «Думал, так будет лучше». — «Почему?» — «Чтобы избежать неловкости». — «Неловкости? Я была права. Если бы ты действительно меня любил, неловкость тебя бы не волновала». — «Не играй со мной. Не сомневайся в моей искренности. Я не говорил с тобой потому, что понимаю: мои чувства к тебе безнадежны». — «Это мне решать». — «Нет, не тебе. Мой отец был никем, а дедушка был рабом. Во мне нет ни капли благородной крови». — «Значит, ты поднялся благодаря своим заслугам. Несомненно, это достойно похвалы». — «Ты сестра Гая Октавиана Цезаря. И не выйдешь замуж за достойного похвалы сына безродного». — «Да я выйду за кого захочу!» — «Нет, не выйдешь».

К. Жуков: Когда Агриппа все это рассказывал, я аж подпрыгивал. Что он на папу наговаривает?

Д. Пучков: «Ты выйдешь за полезного аристократа, которого выберет брат». Октавия: «Оставь меня!» — «Прости, за последние месяцы я измучился». Ну и что с ним было не так?

К. Жуков: Он происходил из очень богатого и знатного (хотя и плебейского) рода. Из всадников. Какой там «папа никто, а дедушка раб»? У него имение в Иллирии. Каким образом он бы оказался вместе с Гаем Меценатом и будущим приемным сыном Цезаря в одном месте? Как там мог оказаться внук раба? Это нереально.

Д. Пучков: То есть, думаешь, он мог на сестре Октавиана жениться?

К. Жуков: Ну, это вряд ли. Он и так был за Октавиана, а Октавиану с помощью брака можно было еще каких-нибудь союзников приобрести. Сестра, как и дочь, — это же ценнейший ресурс. Тем более что к тому времени его сестра была замужем.

Д. Пучков: А вот Меценат…

К. Жуков: 

Если в переводе НТВ его звали Месинос, то в переводе «Лостфильма», по крайней мере в этой серии, его зовут Мекина. Меценату от переводчиков досталось больше всего.

Д. Пучков: А в это время в синагоге: «У нас просят немалую сумму. Где гарантия, что за наши деньги мы получим необходимое влияние?» — «Об этом просит личный посланец царя Ирода». Ирод по диаспорам рассылает людей. «Если наши деньги гарантируют, что Рим признает его царем Иудеи, Ирод будет у нас в долгу». — «Он и сам это понимает». — «Кого именно он планирует подкупить? Кто знает, кто будет правителем Рима через месяц? С кем придется иметь дело в следующем году?» — «Мы не дадим денег, пока конфликт не уладится». — «Как вы до такого докатились? Вы в священном месте тайно сговариваетесь о подкупе, чтобы идолопоклонники управляли вашим народом». — «По-твоему, лучше, чтобы Иудеей правили Селевкиды или Птолемеи? Лучше уж те, кого мы знаем, с кем можно иметь дело». — «А зачем вообще позволять кому-то править? Это наша земля. А вы предатели собственного народа». — «Назовись!» — «Мы сыновья Арода из семей Манассия. Мы — гнев Израиля». Кто это Арод, Манассия?

К. Жуков: Надо внимательно почитать Библию, это одно из двенадцати колен Израилевых.

Д. Пучков: Серьезные люди?