Римаут. Ледяной ключ (СИ)

С каждым взмахом доски было видно все больше и больше. Вот согнутая в локте рука, высохшая, больше похожая на декорацию фильма про вампиров. Пальцы сжимают что-то, лежащее на груди. Еще взмах — видны пальцы второй руки, скрюченные, не дотянувшиеся до первой. Острый подбородок давно превратившейся в мумию женщины, локоны волос, воротник джемпера, торчащий из-под нейлона куртки.

Агата преодолевала понятное отвращение. Ей было страшно, но она почему-то понимала: ей нужно раскопать эту — уже понятно — могилу. И придется потом разжать пальцы покойницы, чтобы увидеть, что она держит в последнем, даже за чертой смерти, захвате.

Вик внезапно отбросил лопату, она улетела в темноту за пределы небольшого освещенного фонарем участка. Брат упал на колени, обхватил руками голову и начал не просто кричать — выть. Глухо, утробно, как загнанная в угол собака перед неумолимым противником.

Девушка протянула руку и разжала высохшие пальцы, стараясь не смотреть в лицо Лизы Рец — даже сейчас ту можно было узнать, несмотря на исказившую черты смерть. Подняла маленькую, не больше десяти сантиметров в длину, деревянную фигурку с растопыренными в стороны руками, в которые были вделаны блестящие в свете фонаря сабли.

— Он? — Агата понимала, что брату плохо, что его нужно уводить его отсюда, не мучить, но она ничего не могла поделать. Сейчас тяга к истине казалась ей самым важным, даже важнее чувств Виктора. — Это его ты видел в моей комнате?

«Помоги мне… Похороните… нас… всех».

Вик кивнул, раз, другой, истово, не в силах остановиться. Он рычал что-то, плакал и смеялся одновременно. Страшное зрелище. Да, пожалуй, теперь надо спасать брата.

— Я вернусь, — сказала шепотом Агата, обращаясь к покойнице. — Потерпи еще немного. Полгода ждала, потерпи. И не лезь больше в дом!

Она бросила игрушечного воина обратно на грудь Лизы. Не до того. Все равно, не в этом все дело, есть какой-то источник их неприятностей. Корень. Смысл. Эта несчастная женщина и ее талисман — всего лишь последствия, хотя и крайне неприятные.

Девушка схватила фонарь, силой подняла брата, который, похоже, был уже настолько в шоке, что сам не понимал, где и зачем находится, и поволокла его к выходу. Под ногами хрустели доски, рассыпанные Виком журналы норовили прилепиться к подошвам кроссовок, но Агата не обращала внимания. Наверх и дозу успокоительного Вику.

Сейчас это было приоритетно.

Столкнувшись в холле с агентом Лири, Агата уже ничему не удивилась. Не дом, а проходной двор, хоть запирай, хоть не запирай. Только кивнула ему и сбросила на руки ослабевшего Вика.

— Тащите на второй этаж, Бонд, в спальню. Там лекарства.

— Почему — Бонд? — удивился Лири, но нес Вика уверенно. Тот что-то говорил, но явно в бреду. Бедный парень, сколько же теперь лечить нервы…

— Потому что выскакиваете в самый ненужный момент, — туманно пояснила Агата. Она закрыла вход в подвал, поставила фонарь под вешалку и поспешила за ними. — Вы же шпион, правильно?

Лестница под двойной нагрузкой скрипела, но по крайней мере не проваливалась. Уже хорошо. Не хватало еще обрушить этот проклятый дом. Может, это и было бы к лучшему, но жить-то тогда где?

За окном было уже темно, наступал осенний вечер, а отца до сих пор не было дома. Кстати, надо бы спровадить Лири, пока Павел не вернулся: объяснить ему еще и присутствие в доме совершенно незнакомого мужика — выше сил Агаты. Не сейчас. Не сегодня.

— Какой… к черту, шпион? — наконец ответил агент, сгружая сладко пускающего слюну парня на кровать. Тяжелый он, однако. Вик при этом смотрел в одну точку и ни на что не реагировал.

— Не имею понятия, — сказала Агата, поворачивая брата на постели. — Китайский, нет? Да мне и не важно. Дайте вон те лекарства с тумбочки. И поищите воду, у Вика всегда пара бутылок где-нибудь в комнате есть.

С трудом, но лекарство в рот брату удалось затолкать. Воду он выпил уже сам, не меняя застывшего выражения лица, на одних глубинных рефлексах.

Агата тем временем рассказывала Лири все. Непонятно зачем, и даже без просьб с ее стороны. Не обращала внимания даже, что агент вытащил телефон и сейчас записывал каждое ее слово. Пусть пишет. Лично ей скрывать нечего, а этот полицейский — хотя, полицейский ли? — куда приятнее того носатого сыщика из местного комиссариата.

— На трупе в подвале есть повреждения? — деловито уточнил Лири.

— Да откуда я знаю… Я же не эксперт. Умерла ведь она от чего-то, значит, была причина.

Агент кивнул. Диктофон сам по себе, а он параллельно строчил что-то в мессенджере. Наверное, помощь вызвал. Да тоже, пусть. Если наставница бросила ее здесь барахтаться в одиночку, так пусть хоть этот поможет.