Римский орел. Орел-завоеватель

Услышав этот зов, легионеры, которых в бою занесло непонятно куда, принялись озираться по сторонам, высматривая штандарты своих когорт, чтобы к ним подтянуться. Но прежде чем Гета успел отдать следующий приказ, со стороны вражеского лагеря послышался угрожающий шум. И он, и остальные офицеры штабного отряда обернулись на новый звук и прислушались. И бритты, и римляне вдоль всего фронта сражения сделали то же самое. А потом вымотанных, растративших последние силы в отчаянном штурме римских легионеров охватил ледяной страх. Во вражеский лагерь вливались свежие, тщательно прибереженные Каратаком как раз на такой случай резервные отряды.

— Ох, дерьмо! — прошептал Вителлий.

Легат Гета улыбнулся и снова обнажил меч:

— Сдается мне, твое поздравление с блестящим триумфом оказалось несколько преждевременным. Боюсь, если глашатаи и объявят в Риме наши имена, то лишь на какой-нибудь траурной церемонии. А в сводках новостей поместят не списки наших наград, а наши некрологи.

Глава 13

С болью в сердце, но с прежней невозмутимостью на лице Веспасиан взирал на многолюдную массу варварского резерва, грозившую смять и поглотить тонкую линию Девятого легиона. Причем Четырнадцатый мог оказать сотоварищам лишь поддержку, пока схватка на валу не закончится. А когда она закончится, страшная мельница смерти перемелет и его, ведь возможности отступить у римлян уже не имелось.

Находившийся рядом с легатом Катон понял, что сейчас, именно в эти мгновения, решается судьба всей римской армии. Лишь последнее усилие отделяло бриттов от разгромной победы над вторгшимися в их страну иноземцами, и одна лишь мысль о возможности чего-либо подобного наполняла сердце юноши таким отчаянием, словно речь шла о страшном бедствии, грозившем всему мирозданию, спасти которое от неминуемой катастрофы мог лишь Второй легион.

И тут юноше почудилось — или нет, не почудилось! — что над шумом сражения возвысилась едва слышная медная нота. Он напряг слух, но звук не повторился. Это могло быть обманом слуха или искаженным расстоянием ревом кельтского рога. Но когда юноша уже отчаялся что-то услышать, та же нота повторилась, уже более отчетливо.

— Командир! — обратился Катон к легату. — Ты слышал? Труба!

Веспасиан вытянулся, напряженно прислушался и покачал головой:

— Ничего не слышу, сынок. А ты уверен, что не ошибся? Ошибка здесь недопустима.

И тут Катон вдруг осознал, какая чудовищная ответственность легла на него в этот момент. Судьба вторжения, судьба всей армии зависела сейчас лишь от него. От него одного.

— Это трубы, командир! Трубы с нашего берега. Сигнал к атаке.

Веспасиан долго вглядывался в оптиона, затем кивнул:

— Ты прав. Теперь и я их слышу. Сигнал к наступлению!

Звуки труб еще не затихли, а легат уже обернулся через плечо и проревел приказ. Второй легион двинулся вверх по склону.

— Передайте подразделениям, — велел Веспасиан своим вестовым, — всем идти в боевом порядке, вперед не вырываться, строй держать во что бы то ни стало. Если какой-то хренов герой попытается отхватить себе кусок славы, я лично позабочусь о том, чтобы его распяли. На кресте. Центурион Макрон!

— Я, командир.

Необходимости таиться больше не было, и Макрон во весь рост вытянулся по стойке «смирно».

— Построй свою центурию и примкни к своей когорте.

— Есть, командир.

— Удачи, Макрон. — Легат хмуро кивнул. — Сегодня нам понадобится вся удача, какую только можно вымолить у богов.

С этими словами он повернулся и подстроил свой шаг к шагу отряда штандартоносцев, уже поднимавшегося. Только оттуда всем открылась полная картина происходящего, и, уразумев, что им предстоит, даже закаленные ветераны переглянулись. Но, так или иначе, пути назад не было. В ближайшее время Второму легиону предстояло навеки войти в анналы истории. Хотелось бы только, чтобы боги оказались милостивы и эти анналы пополнились не одними лишь некрологами.

По команде «вперед марш!» легион (пятью когортами в две шеренги) размеренным шагом двинулся вниз по склону. Катон шел впереди шестой центурии, изо всех сил стараясь не сбиться с ноги и не отстать от своего центуриона. Впереди было видно, что варварский резерв плотной массой движется к валу, грозя прорвать тонкую стену щитов, выстроенную Девятым легионом. Правда, подразделения Четырнадцатого, выходя из реки, формировали на берегу боевые порядки, однако разлив замедлил переправу, и было очевидно, что бойцов Девятого сметут с гребня раньше, чем к ним подоспеет подмога. Но когда бритты, казалось, уже могли торжествовать, их фланговые наблюдатели заметили приближение Второго легиона.

Для дикарей это явилось абсолютнейшей неожиданностью. В первый момент многие из них, растерявшись, уставились на невесть откуда взявшегося врага. Расстояние неуклонно сокращалось, и скоро Катон уже мог присмотреться к бриттам, с которыми ему предстояло сойтись в рукопашной. Он отчетливо видел искусственно выбеленные волосы, замысловатые татуировки на обнаженных, раскрашенных цветной глиной торсах, яркие шерстяные штаны, опасные клинки длинных мечей и наконечники боевых копий.