Римский орел. Орел-завоеватель

Катон не спеша двинулся к центру лагеря, надеясь, что, если обоз нагнал армию, он, может быть, увидит Лавинию. На сей раз императорскую свиту не смогут расположить на огороженной территории, и, даже если подступы к шатрам придворных будет оберегать стража, проскользнуть туда в темноте не составит особенного труда. Ну а потом он снова заключит Лавинию в объятия и вдохнет аромат ее волос. Воодушевляемый этой блаженной мечтой юноша ускорял и ускорял шаг, пока на центральной улице лагеря — виа Претория, ведущей к офицерским шатрам, не налетел на кого-то, довольно сильно ударившись подбородком о чей-то лоб.

— О, хрен бы тебе… — начал было он и осекся. — Лавиния!

Лавиния, в свою очередь, уставилась на него, потирая голову и широко раскрыв глаза:

— Катон!

— Но почему… — пробормотал он, совладав наконец с изумлением. — Что ты тут делаешь? Как ты здесь оказалась? — добавил юноша, вспомнив, что обоз застрял в дорожной грязи.

— Мы с госпожой прибыли сюда вместе с боевыми машинами. Как только они смогли двинуться, госпожа Флавия оставила свой возок на дороге, а нас подвезла команда катапульты. Ой, что это у тебя с лицом?

— Да так, кое с кем схлестнулся. Ерунда, это не важно.

Катону хотелось обнять девушку, но его удержало отстраненное выражение ее лица.

— Лавиния, что случилось?

— Ничего. А почему ты спрашиваешь?

— Ты какая-то другая.

— Другая? — Она отрывисто рассмеялась. — Чепуха. Просто я занята. Выполняю поручение госпожи.

— Когда мы сможем встретиться? — спросил Катон, взяв ее за руку.

— Не знаю. Я сама тебя найду. Где ваши палатки?

— Вон там, — указал Катон. — Спросишь шестую центурию четвертой когорты. — Сказав это, он тут же представил себе Лавинию блуждающей в темноте среди палаток, набитых разнузданной солдатней, и ему стало не по себе. — Но вообще-то, я лучше подожду тебя здесь.

— Нет! Я приду и найду тебя, если у меня будет время. А сейчас ты должен идти.

Лавиния подалась вперед и быстро поцеловала юношу в щеку, после чего легонько толкнула ладонью в грудь:

— Иди!

Смутившись, Катон медленно попятился. Лавиния нервно улыбнулась и помахала ему рукой. Как бы в шутку, но с такой настойчивостью во взоре, что юноша растерялся. Он кивнул, повернулся и пошел прочь, свернув за ближайшую из палаток.

Едва он пропал из виду, Лавиния, в свой черед, повернулась и заспешила по виа Претория вдоль линии факелов, обозначавших путь к командирским шатрам.

Догадайся девушка выждать момент, она наверняка увидела бы, что Катон никуда не ушел, а осторожно выглядывает из-за угла. Когда его возлюбленная чуть не бегом устремилась по виа Претория дальше, он, сообразив, что ночной мрак не даст ей разглядеть его, побежал следом, перебегая от палатки к палатке. Впрочем, провожать ее пришлось только до шатров трибунов Второго легиона. Беспокойство Катона сменилось ужасом и болью, когда на его глазах Лавиния, не колеблясь, взялась за полог шатра Вителлия и нырнула внутрь.

Глава 47

Величественным размашистым жестом Клавдий сдернул шелковую ткань со стола. Взорам присутствующих в свете дюжины навесных масляных ламп открылась рельефная карта, воспроизводящая местный ландшафт со всеми теми подробностями, какие штабистам удалось установить за имевшееся в их распоряжении время на основе донесений разведки. Командиры подразделений столпились вокруг стола, разглядывая макет. Для тех из них, что прибыли уже после заката солнца, это была первая и единственная возможность заранее ознакомиться с местностью, на которой завтра должны были развернуться боевые действия. Выждав время, чтобы все могли рассмотреть карту, император заговорил:

— Мои командиры, завтра м-мы п-приступаем к завершающему этапу в з-завоевании этой страны, ибо после т-того, как К-каратак будет разбит, а его армия уничтожена, между н-нами и К-камулодунумом не останется н-ничего. С п-падением столицы остальные племена бриттов склонятся п-перед неизбежным. Д-думаю, спустя год после этого знаменательного момента мы уже сможем с уверенностью сказать, что этот остров является такой же мирной провинцией империи, как и в-всякая другая.

Веспасиан слушал все это с молчаливым презрением, и другие командиры, насколько он мог судить по их взглядам и лицам, полностью разделяли его настроение. Как вообще можно говорить о покорении Британии, да еще в один год, если никто толком не представляет истинных размеров острова и некоторые географы уверяют, будто он является всего лишь выступом на краю огромного материка. А если это так и если рассказы о диких племенах дальнего севера верны, на умиротворение этой провинции уйдут годы и годы. Другое дело, что к тому времени Клавдий уже проведет в Риме триумфальное шествие, и римская чернь скоро забудет о далекой, якобы завоеванной Британии, отвлеченная бесконечной чередой гладиаторских поединков, травлей зверей и гонками колесниц в Большом цирке. Официальная версия завоевания туманного острова Клавдием, цветисто изложенная борзописцами, будет скопирована на свитки, которые разошлют по всем общественным библиотекам империи.