Римский орёл. Книги 1-14

Катона атаковал тяжело дышавший противник в плаще, вооруженный треугольным щитом и топором. Когда бритт высоко занес для удара топор, префект метнулся вперед, ударил щитом в щит противника, заставив того отступить на шаг, и одновременно вонзил клинок под мышку врага, рассекая ребра и достав сердце. Яростно повернув меч, Катон отступил назад, вырвал свое оружие и приготовился к поединку со следующим врагом. «Кровавые вороны» слева и справа от него защищались щитами и наносили удары копьями. Как и прежде, варваров погибало больше, чем фракийцев, но у римлян не осталось резервов, и некому было заполнить образующиеся бреши. «Воронам» приходилось отступать, постоянно сплачивая ряды, чтобы продолжать удерживать позиции.

А затем произошло неизбежное. Два варвара сумели обойти шеренгу «Кровавых воронов» и напали на фракийца, который сражался с кельтом, атаковавшим его в лоб. После коротких колебаний он повернулся к новым врагам. Его первый противник нанес удар щитом и сбил римлянина с ног, и двое других тут же навалились на него сверху и начали наносить жестокие удары мечами. Фракиец попытался подняться, но пропускал все новые удары, пока не потерял последние силы и не рухнул беспомощно на землю.

Катон заметил, что произошло, и понял, что им нужно соединиться с легионерами, чтобы они могли и дальше оказывать врагу серьезное сопротивление.

– «Кровавые вороны»! Отступаем! За мной!

Он рубанул мечом, рассек плечо одному из бриттов, развернулся и побежал по тропе вниз, к спуску в ущелье. «Вороны» помчались за ним, а тяжело дышащие враги начали их преследовать. Римляне быстро спускались вниз, и варвары торжествующе закричали, радуясь отступлению «Кровавых воронов».

Когда Катон приблизился к входу в ущелье, он увидел, что легионеры отступают, а враги вновь радостно вопят. Сердце Катона сжалось, он понял, что бритты сумели преодолеть баррикаду. Потом он заметил Макрона, который поддерживал легата в окружении небольшой группы легионеров, над которой все еще виднелся штандарт Четвертой когорты, и уже не сомневался, что все кончено. Наконец, склон закончился, и Катон повернулся к своим людям:

– Теперь каждый за себя. Удачи вам, парни!

Он побежал к Макрону, чтобы присоединиться к другу и дать варварам последний бой. Часть легионеров бросилась к лошадям, надеясь спастись, и Катон не мог их за это винить. Тут он почувствовал, как сбоку к нему приближается враг, и в последний момент успел повернуться, но тот врезался в него и сбил с ног. Катон выронил щит и едва успел поднять меч, чтобы блокировать удар. Он услышал лязг металла, увидел полетевшие во все стороны искры и понял, что сумел лишь немного отбить в сторону клинок врага. Затем последовал удар в лоб, словно ему врезали раскаленным металлическим прутом. Тут же хлынула кровь, заливая глаза.

– Нет, ублюдок! – прогремел голос Макрона, послышался глухой стон, рядом с Катоном на снег рухнуло тело, и он почувствовал, как сильная рука помогает ему подняться на ноги. – Пойдем, господин префект. Сюда!

Ошеломленный Катон побрел вслед за другом, поднял руку и стер кровь с глаз. Варвары преодолели баррикаду и ворвались в ущелье, атакуя уцелевших римлян. Через мгновение Катон оказался внутри группы легионеров. На него с тревогой смотрел Макрон:

– Катон, мой бедный мальчик…

– Со мной всё в порядке. – От усталости и тяжелого удара голос префекта прозвучал глухо. – Потерял меч. Дай мне другой.

Тут рядом оказался Квинтат, лицо которого искажала гримаса боли от ранения в бедро. Он посмотрел на Катона.

– Уводи его отсюда, Макрон, – приказал легат. – От него сейчас не будет пользы. Вы сделали достаточно. И вы оба нужны Риму.

Макрон открыл рот, собираясь запротестовать, но легат указал рукой в сторону лошадей и закричал:

– Бегите! Проваливайте отсюда!

Катон покачал головой:

– Нет… я буду сражаться…

Макрон убрал меч в ножны, бросил щит и взял Катона за руку:

– Извини, друг мой. Ты слышал легата. Мирон, помоги мне.

– Нет! – закричал Катон, пытаясь вырваться, но кровь снова стала заливать его глаза.

Макрон наклонился к нему, и он услышал его голос:

– Извини.

Катон почувствовал удар по голове, и мир вокруг него погрузился в мрак.

– Мирон, ко мне!

Макрон взвалил потерявшего сознание Катона на плечо, шагнул из круга легионеров и решительно направился к лошадям, Мирон шел рядом, готовый отразить нападение врага. Когда они добрались до лошадей, Катон начал приходить в себя и что-то невнятно забормотал, но кровь продолжала заливать его лоб и щеки. Макрон посадил его в седло и положил руки своего друга на луку.

– Держись, Катон.

Ветеран с удовлетворением почувствовал, как руки Катона сжались, что должно было позволить ему удержаться на лошади. Потом центурион сам вскочил в седло, взял поводья лошади Катона и повернулся к Мирону:

– Давай! Не стой! Следуй за нами!

Мирон шагнул к оставшейся лошади, но в следующее мгновение остановился, повернулся к Макрону и покачал головой:

– Я остаюсь. А вы уезжайте, господин. Спасайте префекта.

– Не будь глупцом! – рявкнул Макрон. – Втроем у нас больше шансов на спасение.