Ринго Старр

До того, как Пол и Джейн, а затем Ленноны и Харрисоны приехали домой, разочарованные «не чуждым всего человеческого» Вармой, Ринго был единственным битлом, который оказался в NEMSи принес извинения за недавнюю ошибку группы, а также представил новый сингл «Lady Madonna».Эту вещь спел Маккартни, однако из–за носового призвука в голосе Пола многие посчитали, что ее исполнил Старр. Сам же Ринго шуршал проволочными щетками на записи ритм–секции этого сингла, который напоминал джазовую инструментальную вещицу Хамфри Литтлтона «Bad Penny Blues»1956 года. После переиздания «Rock Around the Clock»и

«Rave On»Бадди Холли, которые сразу же вошли в британский Тор 50,все «заговорили о возрождении рок–н-ролла»,заметил Ринго. «Если в чьей–либо музыке находят хоть какой–то роковый элемент, то сразу же говорят: да, рок–н-роллъная пластинка».Как и «The Move»,

которые записали свой альбом «Fire Brigade»в духе рок–н-роллов Дуэйна Эдди, « The Beatles»обвиняли в деградации и нежелании идти вперед.

— Это вовсе не шаг назад, — протестовал Ринго. — Это еще один тип песни от « The Beatles».

После всех авантюрных путешествий Ринго предстал перед журналистами помолодевшим и более уверенным в себе. Старр пытался отвыкать от алкоголя — «самый обычный бурбон и пиво»— при помощи кофе и огромного количества сигарет

American Larks.Верхом безнравственного поведения для него теперь стало «просто поставить на лошадь, но ни один букмекер не обогатится на моих ставках».

Его жена, хотя и была довольно безрассудной в других жизненных аспектах, вела очень продуманную политику в отношении «небольшой суммы денег для детей на карманные расходы каждую неделю».По словам Ринго, «как только они их потратят— хватит, мы больше не дадим, хотя, как любой отец, я думаю, я буду покупать им то, о чем они попросят, а потом получать нагоняй от мамочки».

Морин очень раздражала привычка Ричи бросать грязную одежду на пол ванной комнаты, зато она была ужасно рада, что ее муж стал гораздо реже посещать ночные клубы — «я вроде ожидал, что будет так же здорово, как и раньше, но увы, прошлого не вернуть» —и довольствовался (какое–то время) спокойной домашней жизнью в Brookfields,их новом доме недалеко от Элстеда, деревни рядом с городом Фарнем, на границе Суррея и Гэмпшира.

Вместо рыбалки, охоты и стрельбы, которые всегда были традиционны для этого поместья с его фруктовым садом, озером и лесом, новые жильцы предпочитали выгуливать в колясках своих детей.

«Почему мы должны чувствовать себя одинокими? — задал Ринго риторический вопрос в интервью Rave.— У меня есть Морин, у нее есть я, и мы никогда ни с кем не знакомились в Уэйбридже…»

На потребу читателям подобных журналов Ринго подкинул парочку безобидных анекдотов и сильно урезанных сказочек, посвященных Заку и Джейсону: «Жили–были Папа–медведь, Мама–медведь и Сынок–медведь. Мама–медведь сварила кашку, но тут ворвался вор и украл ее».Те несколько месяцев, когда размеренная сельская жизнь вдали от столицы еще доставляла ему удовольствие, Ринго божился:

— Мы не могли бы снова жить в городе — слишком много шума и событий. Конечно, как и все, я начинаю скучать, но теперь вместо трех ночных часов у меня на скуку есть целый день!