Ринго Старр

Ринго жаловался: «Я им нужен только из–за того, как я играю», — однако, поскольку большинство из них прошли через каторгу сессионной работы, они, скорее всего, понимали, что общение с «The Beatles» — хороший трамплин если не к славе, то, по крайней мере, к повышенным гонорарам за работу в студии. Некоторые из американцев приехали вместе с «Delaney and Bonnie and Friends», разношерстной компанией из лос–анджелесской школы «голубоглазого соула», которым Эрик Клэптон профинансировал европейское турне и даже сам поиграл в их составе в качестве соло–гитариста. Харрисон тоже попал в эту западню, после того как они со Старром посетили в Лондоне один из концертов группы в декабре того же года.

Пускай Старр не слишком–то стремился выходить на подмостки, он был поражен энтузиазмом «Delaney and Bonnie and Friends» и изрядно польщен, когда ему предлагали сыграть на той или иной вещи. На Ринго, который всегда был очень восприимчив к новым веяниям в языке, компания американцев не могла не оказать своего влияния. Например, «сходить в туалет» звучало теперь не иначе как «посетить белого друга». Ринго просто–таки пел дифирамбы в адрес их барабанщика, Джима Гордона, а потом и его преемника, Джима Кельтнера, который, на пару с Хэлом Блэйном, полностью соответствовали представлениям Старра, заявлявшего, что «барабанщикам не нужно обладать виртуозной техникой. Для меня лучшие из них те, которые не слишком выпендриваются, показывая свое мастерство».

Ринго не всегда воплощал на практике то, что исповедовал на словах. Во время одного из дублей для Дорис Трои «я забыл о том, что делаю, и наделал много шума, просто для того, чтобы пошуметь. Никогда не мог себе этого простить». Если не считать подобных «отклонений от нормы», Старр пользовался хорошей репутацией: он был удостоен высшей похвалы, когда записал партию ударных на одноименном альбоме мультиинструменталиста Леона Расселла, чей неизменный цилиндр на сцене и огромное количество звезд, принимавших участие в записи его пластинок, были столь же частой темой для обсуждений, как и его пресловутый сексизм, а также «фанковый» звук ритм–гитары у взаимозаменяемых «супер–сайдменов» «Delaney and Bonnie and Friends», которые, по словам их саксофониста, «аккомпанировали всем самым известным музыкантам».

Не обязательно было слушать сольный альбом эгоцентричных «Delaney and Bonnie and Friends», чтобы понять, о чем будет идти речь, — каждая из вещей будет исполнена в эдакой «сексуальной» манере и прямо–таки переполнена хипповскими словечками; в песнях непременно будет говориться о том, как это все же клево — курить «дурь» и «лабать» рок–н-ролл. И все же Ринго было интересно работать с ними:

«Я могу играть с кем угодно, но при условии, что я знаком хотя бы с одним человеком из команды».

После шестичасовой сессии с Харрисоном и бас–гитаристом «Grease Band» для Леона Расселла Ринго «…поразил меня до глубины души». Особенно впечатлило Расселла то, что его помощник, многосторонний битл,

«врубался в эти новоорлеанские синкопы» на «Shoot Out at Plantation», пронзительной «Pisces Apple Lady» (о служащем с Сэвил–роу, с которым Леон «нашел общий язык») и «Delta Lady» (кавер–версия одной из вещей Джо Кокера, который — с Расселом и другими выходцами из «Friends» —

организовал группу «Mad Dogs and Englishmen»).

Гораздо более значимой, чем аккомпанирование Расселлу, была работа с Би Би Кингом и поздним Хоулином Вулфом. С началом блюзового бума, который разразился примерно в 1968 году, многие из уважаемых черных исполнителей на склоне лет получили доступ к широкой аудитории, переигрывая свои старые классические хиты с молодыми музыкантами, которых вдохновило их творчество. Хотя Вулф остался недоволен американской командой, которая аккомпанировала ему на записи «Electric Wolf», его первого альбома такого рода, чувство юмора и добровольное участие британских музыкантов — во главе с продюсером Глином Джонсом — в работе над материалом 1970 года, «London Sessions», принесли блюзмену чувство глубокого удовлетворения; со Старром, Форманом и Клэптоном «сессия в понедельник была на редкость удачной, — рычал Вулф, — но вчера мы закончили все четыре стороны, и это было просто круто!».