Ринго Старр

Хотя он поддерживал отношения с приятелями из далекого прошлого, Ринго с удивлением обнаружил, что большинство из них практически не изменились. Когда они с Джорджем заглянули на юбилейное шоу в Star–Club, то, конечно же, увидели на сцене Тони Шеридана — которого, по слухам, убили во Вьетнаме, где он выступал для американских солдат. В сопровождении группы, состоявшей из бывших музыкантов Пресли, он стряхивал как пыль тысячелетия события, прошедшие после 1962 года. В фойе продавался его новый альбом, «World's Apart», cпpoдюсированный Клаусом Форманом, который тоже каким–то чудом вернулся в Германию. Природа не слишком по–доброму отнеслась к поседевшему Шеридану, зато бывший вышибала Хорст Фашер все еще отличался железным здоровьем. Женитьба на дочери Билла «Faron» Рассли и директорское кресло в этом заведении вполне соответствовали его бешеной натуре. Фашер решил, что Харрисон и Старр притащились, чтобы обменяться рукопожатиями с «Учителем», однако Ринго, который всегда любил покрасоваться перед камерами, все же пришлось вскоре ретироваться: сойдя с трапа самолета, он тут же подвергся массированной атаке немецких СМИ, а менеджер Шеридана всю дорогу надоедал ему дурацкими просьбами о том, чтобы устроить концерт «

The Beatles» для вьетнамских лодочников.

Джордж рисковал наткнуться на что–нибудь подобное, когда продолжил поездку, рекламируя свою новую пластинку, а Старр улетел обратно в Монте–Карло. В отличие от других экс–битлов, он достаточно тесно общался с Джоном, чтобы убедить этого «домохозяина» пожертвовать свой рисунок для очередной лотереи Big Apple Beatlefest (в пользу UNICEF), хотя «мы больше не ходим друг за другом по пятам. После того как Пола загребли в Токио за хранение «дури», у меня даже не было его нового номера телефона».

Прервавший мировое турне «Wings», Пол размышлял о своей оплошности в японской тюрьме, куда Джордж отправил сочувствующую телеграмму, а Ринго «цветы и коробку конфет».

По мере того как любое творческое воссоединение становилось все более невозможным, самые ярые фанаты группы разделились на несколько группировок: одни записались в фан–клуб «Wings», другие — в

Harrison Alliance, третьи — в фан–клуб Ринго Старра, основанный одним преданным поклонником из Беркшира. Презирали ли, любили или просто терпели Ринго на этой стадии битломании, он все еще продолжал возмущаться, что, дескать, «быть битлом или экс–битлом не позволяет тебе оставаться самим собой, когда ты входишь в комнату, полную народу, но я все равно рад, что я был тем, кем я был, и остаюсь тем, кто я есть сейчас».

Не все, однако, разделяли его радость. По мнению Клауса Формана, которого отстранили от записи «Ringo the Fourth», «Ринго изменился. Он уже не тот верный друг, и с ним не так здорово, как было раньше». Остальные музыканты не могли сказать о Старре ничего плохого, но «они видели меня в хорошем настроении».

Одним из тех, кто всегда восторгался Ринго, был корреспондент Beatlefan Эндрю Мэтисон, который встретил Старра на одной из вечеринок «Queen» и нашел его «веселым, общительным и непринужденным». Ожидая на улице такси, наш Мэтисон был приятно удивлен, когда к нему подкатил лимузин Ринго и подвез его из Дорчестера домой.

Однако никто не сомневался в том, что за дружелюбной внешностью Ринго скрывается железная воля, когда он обсуждал какие–либо дела в штаб–квартире Atlantic в Лос–Анджелесе.

— Я бы не сказал, что он ведет себя грубо, — от метил один из его подчиненных Кристен Гандерсон. — Скажем так, у тебя никогда не бывает сомнений в его намерениях. Если речь идет о записи его альбома, он требует, чтобы этот вопрос решался в первую очередь. В этом отношении он не отличается от других музыкантов. Но все же от Ринго трудно было этого ожидать.