Rise. Звезда битвы (СИ)

От входа на мостик послышался шорох. В дверь заглядывал чуть ли не весь экипаж Зефира. Затем заскреблись за стенной панелью под самым потолком, и оттуда вниз головой свесилась Туйон.

– Речь о том, что со временем люди, связанные с Магиксом, слишком сильно разойдутся во мнениях по поводу будущего этих миров и человечества в нем, – объяснила ллуралена, прокручивая в пальцах лазерный резак. – Мы – точка встречи двух диаметрально противоположных интересов, и в наших руках довольно много кораблей и оружия.

Повисло молчание.

– Кто хоть рассказал это? – недоверчиво прищурился Джек. – Эрих, – пожала плечами Амарантайн.

Зефирцы неожиданно изменились в лицах.

– Эрих, значит, – хмыкнул Эрастан. – С ним что-то не так? – спросила Маэрлена. – Они с нашим директором друзья, – Тхарцив поднялся из навигаторского кресла и так грозно встопорщил волосы, что команда дружно заторопилась покинуть мостик. – И я бы не сказал, что директор ЛЗА не умеет выбирать друзей. А теперь разойдитесь по своим местам, этот вопрос мы обсудим позже.

Позже, ну конечно, – думала Нисфорца, покидая мостик. Когда не будет посторонних. Когда пересадят любопытных девиц на Супернову.

Ранним утром Зефир подошел к границе системы Эритеи, где их уже ждала Супернова. Они уже почти прилетели: в системе Эритеи находилась червоточина, стороживший ее Аллатир, и вокруг звезды вращался Иделин.

Тхарцив, исполняющий обязанности капитана в ночную смену, вопросительно покосился на чем-то расстроенную Титанию, коротко попрощался и отступил в закрывающийся шлюз, чтобы вернуться на мостик и дать команду на отстыковку.

Минуту спустя к ним подошла Супернова. Голубая, многопалубная, громадная – нефилим казался букашкой по сравнению с огромной небесной машиной. Уже знакомый им пилот, Хэнк, хмуро кивнул Нисфорце по видеосвязи и принялся стыковать Раду к своему звездолету.

Когда экипаж Рады нерешительно перешел в стыковочный отсек другого корабля – а в архангелах шлюз, ангар для шаттлов и отделение для грузов были разными помещениями – их там встречала только одна девушка, худенькая блондинка с усыпанным веснушками лицом. Они даже припомнили имя: Елания Кравски. На Нове она была аналитиком. На Супернове, где аналитической работой занимались ученые со стажем, ей, наверное, оставалось неприкаянно бродить по кораблю.

– Косметика и средства для укладки у вас есть? – зевнула она. – Если нет, то одолжу. На Аллатире толпы представителей прессы. Все хотят заснять, как спасенные жертвы неизведанного космоса ступают на территорию родной базы. – Есть, – оживилась Амарантайн. – Вы не подумайте, я не строю из себя звезду, а просто советую не повторять нашу ошибку, – мягко добавила Елания. – Помните эти кадры с места крушения лайнера и нас на них – оборванных, чумазых, лохматых?

Девушки дружно фыркнули, думая об одном и том же.

– Так что советую вам угодить во все новостные издания накрашенными и причесанными, – подытожила она. – Как насчет того, что мы вроде бы больные и истощенные после двух месяцев дрейфа в космосе? – удивилась Маэрлена. – А до достоверности никому нет дела, – махнула рукой Елания. – Все новости о наших исследованиях перевирают, чтобы зрители были довольны…

Пришлось еще раз вернуться на Раду и нагрести в сумки одежду и косметику, прежде чем наконец-то воспользоваться шансом прогуляться по знаменитой Супернове.

Несмотря на раннее время, жизнь на корабле кипела: по коридорам сновали люди в черно-синей научной форме, переговариваясь через коммуникаторы и просто перекрикиваясь. Мелкую Амарантайн едва не сбил с ног несущийся куда-то долговязый лысый мужчина с охапкой паддов в руках. Нисфорца потрясла головой: царящий на корабле шум и гам с непривычки казался оглушительным. Соседствовать с пятью ахтонами – весело, с четырнадцатью зефирцами – терпимо, но такое количество с непривычки ошеломляло.

Елания понимающе покосилась на гостей и заторопилась покинуть оживленное место, сворачивая в более тихие переходы. Коридоры были точь-в-точь как на Раде или Зефире, только более длинные и разветвленные. Все-таки типовое судно «ангельской» серии, просто очень большое и сложно устроенное.

– Триста шестьдесят два научных сотрудника и тридцать восемь – для обеспечения их жизни на корабле, – пояснила она, нажимая сенсор на одной из дверей и открывая вход в, видимо, гостевую каюту. – Беспрерывная работа в три смены.

А вот гостевая каюта оказалась похожа на номер в гостинице или крохотную квартирку: минималистичный, но симпатичный интерьер, разделение помещения на зоны при помощи перегородок из изящных литых завитков, промежутки между которыми были заполнены разноцветными матовыми стеклышками. Диванчик, журнальный столик, двуспальная кровать, абстрактная картина на стене, холодильная ячейка и дверь, очевидно, в санузел.