Rise. Звезда битвы (СИ)

– Почему ты так разделил нас по группам? – спросила Нисфорца спустя час брожения по коридорам, чтобы прервать затянувшееся молчание. – Группы образованы вокруг обладателей магических способностей, которые могут пригодиться в данной конкретной обстановке, – охотно пустился в объяснения капитан «вечнозеленых». – Я управляю камнями, Даймонд плавит и кристаллизует вещества. Если бы Амель не пострадал, то группы было бы три, потому что он поджигает или испаряет вещества, в общем, по высокотемпературным явлениям. – Твердое, от твердого к жидкому, от жидкого к газообразному – прямо полный набор агрегатных состояний вещества! – рассмеялась Нисфорца. – Вы собирали команду по сочетаемости магического дара? – Не-а, на тот момент магом был только Даймонд. Мы познакомились в день зачисления, когда они с Рамаллой подрались в ночном клубе. Мы с Амелем оказались в числе тех, кто их растаскивает. Потом все уселись мириться и пить, к нам подсела еще одна компания, разговорились и выяснили, что шестеро из нас со спецкурса исследований Магикса. Одна уже договорилась с другом, они сейчас на Хелениме, а вот остальные пятеро по специальностям как раз могли бы составить экипаж корабля. Мы продолжили общаться, потом так и записались. – Получается, магия проснулась уже в Магиксе? – задумалась капитан Рады. Они-то, помнится, еще думали, подходят ли друг другу как члены экипажа, размышляли об ответственности, сомневались, а «зеленые» просто в клубе напились! – Как-то раз мы встретили здесь туманность, решили посканировать. У нее редкий цвет, сине-зеленый, нам стало интересно, чем он обусловлен. Мы практически ткнулись в туманность, и тогда сквозь Эвергрин прошел энергетический разряд, шевельнувший нечто внутри нас самих. Медицинское сканирование никаких отклонений не выявило, однако впоследствии стало понятно, что произошедшее словно разбудило имевшиеся в нас магические резервы. – Наверное, вас наделила магией туманность, – предположила Нисфорца. – Вряд ли. Девчонки вообще по части растений: у Рамаллы вода в растительных клетках, а у Юнны плоды, семена и споры. – А магия не могла взять и наделить силой по половому признаку? – Наделила бы тогда Даймонда и Амеля неким растительным аспектом за горуйскую наследственность, – пожал плечами Ханс, останавливаясь на развилке и сверяясь с картой. – Что на это сказал Эрих? – Нисфорца решила пойти по кратчайшему пути размышлений. – Сказал, что космическая туманность гораздо вероятнее бы наделила нас какой-нибудь более космическо-плазменно-звездной магией, и предложил считать это нашими собственными способностями. Если мы не согласны – можем провести самостоятельное исследование. Только никакого исследования не получилось: когда мы полетели к ней на обратном пути, обнаружили, что туманность бесследно исчезла! – Да ну? Вы хорошо искали? – На несколько световых лет вокруг все облетели, лишнюю неделю потратили! – с жаром закивал Ханс. – Плотное плазменное облако диаметром в световой год просто исчезло! – Не рассеялось? – Не рассеялось, иначе бы мы засекли остатки! – А волшебных туманностей в Магиксе не водилось? – Есть одна необычная, – задумался Ханс. – Блуждающая туманность Целестина, внутри нее происходят временные аномалии. Двигается по огромной эллипсоидной орбите, которая затрагивает территорию Магикса только самым краешком, на круг у нее уходит аж девятьсот восемьдесят магиксовских лет. Но она описывется как молочно-белая, и появится здесь только в следующем году… В исследованиях мы так и будем скользить по поверхности, будучи не в состоянии осознать, что происходит там, в глубине. Мы не нырнем глубже, если не найдем живого свидетеля событий прошлого… – А вы… Что именно вы почувствовали тогда? – спросила Нисфорца, вспоминая минуты пребывания на орбите Улорры-3. Коснулось ли их там что-нибудь?

Каменная плита под Нисфорцей неожиданно хрупнула и ухнула вниз. Девушка повисла на краю, цепляясь одной рукой, и забарахталась, безуспешно пытаясь подтянуться к краю. Легкий наземный скафандр все равно ограничивал подвижность и тянул вниз.

Под ноги что-то толкнулось, и в следующий момент капитан Рады вознеслась из дыры на той самой каменной плите и зависла под самым потолком.

Несколько секунд ей понадобилось на то, чтобы сообразить, что происходит, и растерянно глянуть на Ханса, который не торопился опускать ее вниз, о чем-то задумавшись.

Каким бы ни был его замысел, Нисфорца его не оценила, потеряла равновесие и рухнула прямо на парня.

Оба тут же скосили глаза на стекла скафандровых шлемов, проверяя, не треснули ли они – техника безопасности, намертво вбиваемая с самого детства – и только потом уставились друг на друга.

– Высадка становится интереснее, – не растерялся Ханс. – У тебя микрофон стал хрипеть, – смутившись, пробормотала Нисфорца, поднимаясь на ноги.

- Это не микрофон, – буркнул капитан Эвергрина, поднимаясь и аккуратно подбираясь к дыре в полу, чтобы посветить туда фонарем.

Нисфорца, постояв на месте, все-таки тоже приблизилась к дыре.