Rise. Звезда битвы (СИ)

Нисфорца покосилась на Личинку, надеясь, что этот разговор сейчас внимательно запоминают киборгскими мозгами. «Шпион еще на Аллатире», «он» – уже зацепки для поиска стражей Звезды битвы, которые могут пролить свет на то, что творилось в Магиксе в последнее тысячелетие! А что означает «поставлено на карту»? У них какие-то свои планы на возвращение человечества? Правда, вот это «устранять свидетелей» пугает…

– Ты хотел покоя и одиночества, но вышел к нам и стал рассказывать, – присоединилась к беседе Туйон. – Ты хочешь нашей смерти, как свидетелей?

Песчаная голова снова отрицательно мотнулась. Нисфорца, наученная горьким опытом, успела отскочить.

– Я хочу предложить пожить в моем шаттле, пока за вами не прилетят. Мне уже не нужна крыша над головой.

Размышления о том, почему Валентайн точно знает, что за ними прилетят, прервал дружный радостный возглас.

В попытках откалибровать сбитую автоматику флаера прошло все утро. Нисфорца с Амарантайн и Маэрленой успели побродить по окрестностям, пофотографироваться, построить замок из песка, соскользнуть с мокрых камней в море, и, стуча зубами, прибежать сушиться в Личинку: на этой стороне планеты сейчас было лето, но они находились в субполярном климатическом поясе.

К полудню Титания заявила, что главное – у них в флаере подключен и запущен корабельный передатчик, а без калибровок они и в прошлый раз сели нормально, так что через полтора часа флаер рискованно шлепнулся на берегу теплого солнечного моря.

Шаттл был загнан в узкую пещеру в сотне метров от пляжа. Девушки постеснялись спрашивать, как именно.

Шаттлами назывались корабли, ориентированные на длительные наземные поездки, более приспособленные к космическим перелетам (и к выживанию после эвакуации с корабля), чем флаеры. Данный шаттл был самой что ни на есть минимальной комплектации: шесть узких полок-коек в два яруса располагались в отдельном помещении, еще две выдвигались из стен прямо на пятачке позади мостика, приспособленном под кают-компанию, кое-как раскладывались в горизонтальное положение два пилотских кресла, а также имелся запас матрасов, чтобы спать на полу. В санузле было толком не развернуться, но все-таки это вам не сидя спать в Личинке и выбегать по делам за камушек!

Экипаж теперь уже не Рады, а Личинки перенес сумки с вещами, вручную оттолкал флаер из зоны прилива, настроил передатчик на отправку сигнала бедствия с их координатами, наелся тропических фруктов и развалился на берегу моря.

– Жаль, что мы не знали, что в необходимый для выживания минимум должен входить купальник, – вздохнула Титания. – А я взяла! – похвасталась Амарантайн, тут же заработав в свою сторону хмурые взгляды. Они собирали необходимый минимум, расставаясь с милыми сердцу личными вещами, экономя каждый кубический сантиметр свободного пространства, а она, понимаете ли, купальник с собой взяла! – Ну я бы без него не выжила! – оправдалась Амарантайн. – Эта модель от известного дизайнера, существует всего в пяти экземплярах, я бы не пережила его утрату!

Маэрлена, безуспешно пытаясь сохранить серьезное выражение лица, все-таки хрюкнула от смеха.

– Валентайн! – позвала она. – Валентайн, ты где?

Чуть в стороне от них пляжный песок встал в человеческий рост и перетек к ним поближе.

– К тебе вопрос, – кокетливо начала пиррена. – Как ты нас видишь?

Для того, чтобы обрести способность к членораздельной речи, песку пришлось уплотняться, принимая очертания человеческой фигуры.

– Я ощущаю ваши тепловые сигнатуры, – прошелестел он минуты через полторы. – Тел, бластера в кармане Нисфорцы. Немного различаю ваши магические ядра. Мир такой яркий, состоит из линий энергии… – То есть, для тебя сейчас вообще нет разницы, в одежде мы или нет? – перебила его Маэрлена.

Валентайн мотнул головой, опять обсыпая всех песком, и осел горкой, уползая к скалам.

– Ну вот, единственного мужчину на планете можно не стесняться, – подытожила пиррена. – А мы у себя ничего нового не увидим, верно? – Это, получается, он постоянно нас голыми видит?! – дошло до Амарантайн.

Под всеобщий хохот она убежала переодеваться в свой купальник.

За несколько дней кожа Маэрлены приобрела темно-рыжий оттенок, на ней проступили более светлые полосы. На Пиррских астероидах пиррены никогда так не загорали, такие полосы проступали только от более интенсивного инопланетного солнца. Живая кожа Туйон стала немного темнее синтетической, Нисфорца почти сравнялась со смуглой и практически не изменившейся Титанией, зато Амарантайн потемнела еще сильнее, хотя, казалось бы, дальше ей уже некуда.