Rise. Звезда битвы (СИ)

… – тридцать один… Тридцать два… – послышался голос вездесущего Эриха, а через пару секунд пришло видеоизображение довольно неважного качества. – Я бы предпочел, чтобы меня выслушали все сорок семь участников, по одному от каждого судна, приписанного к Аллатиру-4. Даже находясь на базе и никуда с нее не высовываясь, мы имеем шансы вступить в контакт с местными магическими созданиями… Да-да, и вы, уважаемые военные, не воротите нос от гражданских исследователей, найдется и на вас какая-нибудь магическая хреномать…

Профессор чуть повернулся где-то там у себя, куда-то протягивая руку, и вновь поглядел в кадр. Похоже, что он был в корабле и куда-то летел.

– Я сейчас далековато от Аллатира, у одной разведгруппы произошел инцидент, и я обязан предупредить вас об опасности. Несколько лет все историки высмеивали мою гипотезу о том, что магия в Магиксе погибла не вся, а теперь разведгруппы попадают в несчастные случаи, которые подтверждают мою правоту… Так вот, не вся магия Магикса происходила от так называемого Великого Дракона. Подавляющее большинство, девяносто девять и девять десятых процента – но не вся. Проклятие только убило драконову магию и не тронуло остальные магические ответвления, которые за тысячи лет свободы немного увеличились в численности.

У Нисфорцы пикнул таймер, и она отправилась на мостик, сменить Титанию на дежурстве за штурвалом.

– Нет, второй пилот Прайма, для нас здесь ничего хорошего! – продолжал профессор, видимо, читая комментарии к своей трансляции. – Магия, соскучившаяся по нормальным носителям, хлынет огромным потоком во всяких балбесов, желающих могущества. У всей человеческой расы и тех, кто породнился с ней, есть предрасположенность к магии, но далеко не в таких объемах, какие могли принять в себя наши предки, в спешке улетавшие отсюда. У нас тысячу лет не было магии, и организм разучился развиваться приспособленным к ее использованию. Из всех тех, чьи способности я здесь наблюдал, лишь двое проявляют хоть что-то, что у наших предков считалось минимальным базовым уровнем. Для остальных слишком много магии – это летальный исход, не сойдетесь во мнениях с сущностью магии – летальный исход, будете фыркать в комментариях к моей трансляции – летальный исход. Кроме того, не исключен захват контроля над вашим сознанием. Вам хочется быть марионеткой антинаучной силы, которую не вытравишь медикаментами, ядами и облучениями?

Маэрлена вызвала клавиатуру для отправки собственного вопроса, но ее там уже кто-то опередил:

– А вот механик Виктории совершенно правильно задает вопрос о способах противостояния, – одобрил Эрих. – В магии большую роль играет вера, настрой, эмоциональное состояние, преодоление внутренних барьеров, формирование нужных мыслеобразов. Изо всех сил думайте о том, что не желаете соединяться с этой магической сущностью. Либо магическая сущность поймет намек, либо вы мобилизуете встать на защиту свое собственное магическое ядро.

Но Маэрлена все-таки нашлась, что спросить.

– Аналитик с Рады интересуется, каковы шансы у полукровок, – зачитал профессор. – Полукровки наследуют магический ген, но у них будет меньшая устойчивость к взаимодействию с магией – это даже хуже, чем в случае с человеком. О, пилот Зефира задает вопрос о том, что будет с представителями других рас, не имевших человека среди предков. Здесь я затрудняюсь ответить. История не сохранила ни единого упоминания о присутствии в Магиксе совершенно иных, нездешних биологических видов…

Где-то там по ту сторону экрана зашумело, и Эрих поспешно повернулся в сторону, хватаясь за управление.

– К сожалению, мне придется прервать связь, – бросил он зрителям напоследок, отключаясь.

Экипаж Рады переглянулся.

– Это что в корабле может так шуметь? – хмыкнула Титания. – Это что за инцидент произошел у разведгруппы, что Эрих сорвался куда-то далеко, – копнула глубже Маэрлена. – Это у кого на космических верфях такое чувство юмора, что он назвал звездолет Зефиром? – подхватила Амарантайн. – Да ладно, мы сами называемся так, будто круглосуточно веселимся, – хмыкнула с мостика Нисфорца. – Все равно смешно, – оставалась на своем Амарантайн. – Я надеюсь, у нас будет достаточно поводов соответствовать своему названию, – неожиданно присоединились из машинного. – Гораздо больше поводов для радости, чем для горя…

Раде пришлось полчаса искать место для посадки, наматывая круги над выделенным им сектором, сплошь поросшим глухим древоцветным лесом. Место нашлось почти на самом краю сектора: большой луг, с одной стороны окруженный лесом, с другой – заканчивающийся оврагом, на дне которого бежала меж камней быстрая прозрачная вода. Красота.

Исследователи застали Флееру на исходе лета, когда пышная, зрелая природа торопится напитать последними неделями солнца свои семена и плоды, чтобы те пережили холодную зиму. Тяжелый цветочный аромат плыл в воздухе, ветер качал цветы, и те словно кивали своими соцветиями, приветствуя гостей.