Ришелье

Но если и была область, где ум и хитрость Его Высокопреосвященства почти всегда оказывались несостоятельными, то это были его постоянные усилия контролировать сердечные привязанности короля. То он ошибался в нем, то ошибался в себе, хотя был в общем-то весьма прозорливым. В его оправдание можно лишь сказать, что прогнозировать увлечения Его Величества, интриги двора, разочарования, опалы и новые милости было чрезвычайно трудно.

Был ли когда-нибудь влюблен Людовик? Да, отвечает второй герцог Сен-Симон: «Никогда любовь не владела им целиком, но он думал, что защищен от нее, и ошибался». Нет, писал Таллеман де Рео: «Его увлечения были странными; от любви у него осталась лишь ревность». И разве не ограничивались его увлечения странными фантазиями и несколькими пылкими желаниями, удовлетворенными или подавленными? Говоря о Мари де Отфор, король, доверившись первому герцогу де Сен-Симону, заявлял, что он, как монарх и наместник Бога на земле, должен отказываться от своих желаний, чтобы подчиниться Небесам и подать пример остальным.

Похоже, только Таллеман де Рео считал, что Людовик XIII изменял королеве. Барада был «яростно» любим королем (1626); с Сен-Маром Его Величество порой был слишком ласков (1641). Мы уже говорили о фаворе де Люиня, этой «непристойной привязанности» (Бассомпьер); но слова маршала ничего не доказывают, поскольку де Люинь и король буквально соревновались в набожности и имели одного духовника, отца Арну. Людовик XIII почти всегда сводил роль фаворита (или фаворитки) к внимательному и понимающему слушателю. Он «всегда имел потребность в наперснике, которого называли фаворитом

и который мог развеять его печальное настроение и выслушать его горькие откровения» (Вольтер).

Во времена министерства Ришелье сменили друг друга шестеро таких любезных наперсников: будущий маршал Туара (1624), современник Ришелье, впоследствии впавший в немилость; Франсуа де Барада (1625–1626); Клод де Сен-Симон (1626–1636); мадам де Отфор (1630–1635 и 1637–1639); мадемуазель де Лафайет (1635–1637); и, наконец, маркиз де Сен-Мар (1639–1642). Четыре фаворита и только две фаворитки! Историография весьма интересуется этим фактом и явным преобладанием мужчин. Пьер Шевалье, биограф того, кого он называет «корнелевским королем», пишет достаточно ясно: «Вряд ли можно спорить с тем, что Людовик XIII имел глубокие гомосексуальные наклонности», сдерживавшиеся, как он считает, всякий раз его набожностью и боязнью греха (и мы можем добавить: его ужасом перед адом).

На самом деле «странное целомудрие Людовика XIII», его наивная стыдливость, его общепризнанная робость были, возможно, вызваны «непристойностями, печальным свидетелем которых он был в детстве… Самый целомудренный из всех наших королей был рожден тем, кто считался самым распущенным» (А. Франклин). В своем «Дневнике» доктор Эроар отмечает, что в святой четверг будущий Людовик XIII, не слишком довольный тем, что должен омывать ноги маленьким нищим, заявил, что предпочитает иметь дело с девицами. В итоге, измученный комплексами, запятнанный неудачей в первую брачную ночь, этот монарх был чувствителен к женским прелестям, но сами женщины внушали ему страх. Он не умел вести себя с дамами и юными девицами. Иногда он делал над собой усилие. Мадемуазель[71] в 1637 году нашла двор приятным по причине «влюбленности короля в Мари де Отфор, которую он старался развлекать все дни напролет», но подчеркнула, что дамы были вынуждены следовать за его величеством на охоту, и Мари де Отфор с трудом выносила бесконечные разговоры возлюбленного о псовой и соколиной охоте.

Кроме рассказов и размышлений об охоте монологи короля, через день впадавшего в меланхолию, заключались в жалобах на всех и вся, особенно на тиранию кардинала. «Он не любил сам себя» (мадам де Мотвиль), недолго был верен дружбе (в этом убедились Туара и Барада), баловал сверх меры того, кого в следующий момент мог безжалостно лишить своих милостей (Барада, Сен-Симон).

Ришелье под разнообразными предлогами подвергал немилости фаворитов, подозревавшихся в том, что они вредили ему в глазах короля: Барада в 1626 году, Сен-Симона в 1636 году. Барада был первым конюшим, капитаном Сен-Жермен, первым дворянином Палаты. Сен-Симон — первым конюшим (1627), главным инспектором охотничьего надзора (1628), государственным советником (1629), первым дворянином Палаты, губернатором Бле (1630), Мелена, Санлиса и Фекана, рыцарем ордена Святого Духа (1633) и, наконец, герцогом и пэром в январе 1635 года. Он начинал в качестве пажа и завоевал доверие короля благодаря двум вещам: стремени и охотничьему рожку. Людовик научился у него менять коня, не спускаясь на землю, и доверял ему свой рог, как человеку, «никогда не терявшему голову».