Рискнуть и победить (Убить демократа)

— А по тем, что есть? — спросил Егоров.

— Реакции неадекватны.

— То есть? Врет?

— Смотрите сами. Вот реакция на вопрос: «Вы убивали людей?» Точно такая же, как на вопрос: «Вы курите?» Но ведь он же действительно не курит.

— Чушь! — своим скрипучим голосом бросил Профессор. — Два года в Чечне. Капитан спецназа. Он что, цветочки там поливал?

Вопрос не требовал ответа. В тоне, каким это было сказано, звучал не вопрос, а выражение недовольства. Но ни Егоров, ни оператор не чувствовали за собой никакой вины, поэтому оба промолчали, как бы давая возможность начальственному недовольству рассеяться по кабинету, как дыму от сигареты Егорова.

— А реакция на вопрос, умеет ли он убивать людей? — спросил, помолчав, Профессор.

— Насчет этого вам и без полиграфа скажу, — ответил Егоров. — Умеет.

— А реакция отрицательная, — заметил оператор.

— Как это может быть? — не понял Профессор. — Психологический блок?

— Не думаю. У меня есть другое объяснение. Это только гипотеза. Потому что, повторяю, данных для анализа мало. Посмотрите на эти графики. Ответы на вопросы:

«Вы богатый человек?» и «Вы бедный человек?» Кривые совпадают. А теперь я эти кривые совмещаю с реакцией на вопросы, убивал ли он людей и умеет ли убивать людей. Полная идентичность.

— Ни черта не понимаю! — бросил Егоров. — Вы свой полиграф на пол случайно не роняли?

— Прибор ни при чем. Он фиксировал восемнадцать параметров. Ответ в другом.

Обследуемый об этом не думает.

— О чем именно? — уточнил Профессор. — Богатый он или бедный?

— Да. Для него этих вопросов не существует. Точно так же, как вопросов об убийствах.

— Фрейдистские штучки? — с иронией поинтересовался Егоров. — Замещение, вытеснение, подмена?

— Нет. Реакция на такого рода раздражители принципиально иная. Дело проще и одновременно сложней. Это для него работа. И только.

— Убийца-автомат? — предположил Профессор.

— Исключено. Мы проводили обследование наших летчиков, бомбивших Грозный. Для них это тоже была работа. Более того, служба. А кривые там метались, как молнии в грозу. Моральный фактор.

— А здесь, выходит, морального фактора нет?

— Есть. Но он позитивен. Иными словами, объект верит в правильность того, что делает.

— А сразу не могли так и сказать? — раздраженно спросил Егоров.

— Вы бы мне не поверили.

— Я и сейчас не верю. Так не бывает.

— Бывает. В психологии не меньше тайн, чем, скажем, в истории.

Профессор жестом прервал перепалку.

— Что из этого следует? — спросил он. Оператор снова пожал плечами.

— Вы не объяснили мне цели обследования. Но если вы хотели узнать, является ли он наемным убийцей, могу твердо ответить: нет. И в будущем на роль киллера не годится.

Профессор откинулся на спинку кресла и некоторое время молчал, нахохлившись.

Потом сказал:

— Спасибо, доктор. Проводите его сюда. Минут через десять.

Оператор собрал графики и молча вышел.

— Вы уверены, что вам следует с ним встречаться? — поинтересовался Егоров.

И вновь ответ последовал не сразу.

— Я ни в чем не уверен. Поэтому, должен на него посмотреть.

Егоров включил монитор:

— Смотрите.

На экране появилась комната с полиграфом и компьютерами. Возле окна, спиной к камере, сложив руки за спиной и слегка покачиваясь на носках кроссовок, стоял молодой человек в джинсовом костюме.

— Хорошо держится. Спокойный парень, — заметил Профессор. — Даже не пытается заглянуть в бумаги на столе. Что было бы вполне естественно.

— Он же просек телекамеру.

— Как вы на него вышли?

— Я представил отчет.

— Повторите.

— Через отдел кадров училища. Невольно подсказал бывший замполит, полковник Митюков. Он следит за успехами выпускников. Даже оборудовал стенд «Наша гордость». Довольно безобидный вид показухи. Этот парень сначала заинтересовал меня из-за слома карьеры. Это хорошо ложилось в нашу разработку. Но решающим фактором, конечно, стала его поездка в Японию. На юбилее училища я на него посмотрел. Подходит.

— Мы не знаем причины слома его карьеры.

— Я надеялся, выясним.

— Не выяснили. «Невыполнение боевого приказа». За этим может быть что угодно.

Зато выяснили чертову дюжину странностей. Откуда у него такая дорогая машина, деньги на строительство дома? На какие шиши и за каким чертом он раскатывает по Европам? Участие в евразийском ралли для собственного удовольствия. Это как прикажете понимать? — Профессор помолчал и с нескрываемым раздражением закончил:

— И главное, все эти вопросы встают тогда, когда человек практически уже включен в нашу комбинацию!

Егоров напомнил — не оправдываясь, но словно бы возвращая Профессора к реальности:

— Времени было в обрез. Но не поздно и переиграть.

— Я вас не обвиняю. Я пытаюсь понять, что происходит и что необходимо предпринять. Отменять операцию мы не можем. Об этом и речи нет. Нам не могли его подсунуть? Этот ваш Митюков?

— Он такой же мой, как и ваш. Исключено.

— В нашей работе исключать нельзя ничего. И никогда. Вы знаете об этом не хуже меня.

— Об операции известно только вам и мне. Или это не так?

— О деталях — да, так.

— А в целом?

Профессор недовольно поморщился:

— Не задавайте таких вопросов.