Рискнуть и победить (Убить демократа)

Еще коридор. Такой же длинный и тусклый. Прямо фильм ужасов, а не телестудия.

Да где же эта проклятая гримерка?

Гримерку я так и не увидел. Зато увидел, как из-за угла вывернули Мазур и Чемоданов и трусцой двинулись мне навстречу. Я быстро отвернулся, наклонился к коробкам. Пропустил их и покатил следом. Благо пол был покрыт ковролином, а они слишком спешили, чтобы оглядываться.

Впереди загорелось табло над большой дверью: «Микрофон». Это, видно, и была эфирная.

Мазур и Чемоданов перешли на рысь. Я подтянулся метров на пять.

Где-то здесь. И сейчас. Если я хоть что-нибудь понимаю в. жизни. Не эта дверь. И не эта. И не… Эта.

Приоткрыта. Чуть. На три пальца.

Мазур и Чемоданов пробежали мимо.

Отсчет — ноль.

Дверь дернулась. Я с размаху всадил в нее тележку. Захлопнулась. Коробки покатились по коридору. Мазур и Чемоданов скрылись в студии. Я рванул дверь на себя и нырком ушел вниз. Пока катился по полу, позади шмякало — пули шли в ковролин. А сверху чпокало.

Чпок-шмяк.

Восемь.

Девятым был щелк.

Самый паскудный звук, когда его издает твой «Макаров» или «калаш». И самый прекрасный, когда не твой.

Кач — фляк — сальто. У Мухи это лучше, конечно, получалось. И у егоровского Мини неплохо. Но и у меня получилось.

Он бы ушел, если бы сразу бросил пушку. Но он решил, что успеет сменить обойму.

Почти успел.

Я выбрался из-под сразу ставшего тяжелым тела и кинулся в коридор. Елки!

Коробки. Наткнется кто — сразу заглянет в комнату. А мне ни к чему, чтобы раньше времени поднялся переполох. Сначала нужно самому разобраться, что к чему. Втащил коробки вместе с тележкой. Запер дверь изнутри. Вот теперь можно и осмотреться.

Похоже, я слегка погорячился. Но при таких скоротечных, научно выражаясь, контактах лучше пере-, чем недо-. Полезней для здоровья. Не учебный бой на татами, прием не обозначается, а проводится до конца. До точки.

Так и есть. Глаза у него были открыты, а из угла рта текла струйка крови.

Странно все-таки. Сломана шея, а кровь идет изо рта.

Короткие черные волосы.

Низкий лоб.

Приплюснутый нос.

Тот самый.

Голуба-мама!

Какая-то слишком бурная жизнь у меня пошла. Почти две недели груши околачивал, а тут на тебе.

Документов, конечно, никаких. Ни в одном кармане, ни в другом. А в джинсах?

Есть. Права и техпаспорт.

Матвей Галиевич Салахов.

Вот, значит, ты кто. Матвей.

Автомобиль «ВАЗ-2106». Номер местный. Цвет: светлый беж.

Тот самый цвет. Неподходящий для туманного балтийского климата. Но очень подходящий для слежки.

Как же я не просек? А ведь чуял. Холодело в затылке. И возле обкомовского дома.

И на автовокзале.

Сведения о владельце. Местожительство: город К., ул. Первая Строительная.

Ну, это я уже знал. Почти наверняка. Еще после визита к Юрию Комарову. Конечно, Первая Строительная. И этого Матвея народ знает с пеленок. И потому никто даже внимания на него не обратил.

Я сунул документы на место.

Теперь пушка. Она так и осталась в руке Матвея.

Глушачок. Как же без него.

Ух ты! А пушечка-то знакомая. Ну, конечно же. «Токагипт-58». И царапинка на стволе.

Так-так.

Было у меня ощущение, что этот «тэтэшник» ко мне вернется. Вот он и вернулся. Но забирать его я не спешил. Сначала нужно было понять: уходить или вызывать милицию.

Раздумывал я целую вечность. Секунд восемь. Пока не спохватился: да что ж это я торчу, как… Без вариантов. Сначала уходить, а потом думать. Потому что если сначала думать, то потом уходить будет поздно.

Ну и как же ты, Матвей, хотел уходить?

«Сто часов теорию отхода слушает в училище пехота». Не помню, чьи стихи. Не очень складные, но правильные. У нас тоже было часов сто. Если не двести.

Я огляделся.

Комната была большая, с письменными столами, заваленными бумагами. Компьютер на одном. Редакторская?

Включенный монитор в углу с застывшей заставкой «Голосуй сердцем».

И восемь дыр в полу, затянутом серым ковролином.

…Подряд, как короткая автоматная очередь.

Похоже, мне здорово повезло. Тьфу-тьфу, чтоб не сглазить.

Так что гильзы можно не собирать. Бесполезно. Пули из пола мне все равно не выковырнуть. Оперативники выковырнут. И отправят на баллистическую экспертизу.

Разрешение на ствол выдано в Москве. Вопрос: отстреливали его? Если да, то он есть в картотеке. И я имею шанс в самом близком времени снова встретиться с капитаном Смирновым и майором Кривошеевым. И услышать вопрос: каким образом у гражданина Салахова, убитого в здании телецентра, оказался ваш пистолет марки «Токагипт-58» номер такой-то. И тут уж не пятнадцатью сутками пахнет. Возможно, мне удастся доказать, что я не верблюд. Но далеко не сразу. Через полгода примерно. Или через год. Сидя в местном СИЗО, А у меня не было в запасе года. У меня было меньше двух недель.

Как-то не очень ладно все складывается. Но «токагипт» придется забрать. А заодно уж и запасную обойму. И кобуру. Чтобы не озадачивать капитана Смирнова и майора Кривошеева лишними вопросами. Кобура есть, дырки в полу есть, гильзы валяются, а пушки нет. Это как?

Ладно. А это что за дверь?

Еще одна лестница. Тут у них везде лестницы.

Вниз.

Похоже, технический ход. В какие-нибудь аппаратные. А оттуда наверняка во двор.