Рискованная игра

– Станишные, доколи терпеть будем беспредел этот! По краю банды ходят чеченские, православных всех под корень вырезают! Никого не милуют: ни стариков, ни детишек малых! Баб наших гвалтуют! Власть продалась с потрохами! С чеченцами бумагу подписали, что земли наши им отходят!

– Граждане, не верьте! Это провокация, – попытался навести порядок участковый.

Народ повернул головы на новый голос и уставился на участкового.

– Смотри, народ, власть штаны свои продала, а нас и подавно, – закричал с прицепа старший Плахов, показывая на старшину. – Кто нас защитит, если не мы сами?

Толпа разразилась гомерическим смехом, показывая пальцами на старшину. Только сейчас Батов понял, что в спешке забыл надеть форменные брюки и стоит перед сельчанами в фуражке, кителе, трусах и сапогах. Милиционер понял, что надо срочно переломить ситуацию в свою сторону, но ничего лучшего не придумал, как вытащить из кобуры табельный пистолет и выстрелить в воздух со словами:

– Разойдись! Последний раз предупреждаю! Буду стрелять на поражение!

Реплики участкового не столько разозлили жителей Ежово, сколько развеселили. Толпа широким фронтом двинулась на старшину со смехом, улюлюканьем и шутками:

– Митрич, у тебя в трусах тоже пистоль, аль ще другое?

– Бабы, да его «пукалки» только евоная Катерина боится!

Толпа надвигалась и старшина не выдержал, развернулся и побежал к опорному пункту. Толпа ринулась за милиционером.

– Станишные, айда на почту, сельпо, продмаг! Бери власть в свои руки, – призывали со своей трибуны братья Плаховы.

Старшина Батов сумел добежать до своей «опорки» и закрыть за собой дверь. Через минуту на нее посыпались беспорядочные, но сильные удары. Милиционер прицелился в дверь на уровень выше головы и выстрелил. Удары в дверь прекратились, послышалась брань:

– Митрич, иуда! По своим палишь! Чеченам продался, паскуда!

Шум за дверями затих. Пьяная толпа сельчан двинулась в противоположный конец деревни. Вскоре там раздались выстрелы. Батов увидел через зарешеченное окно ковыляющую по пустынной и пыльной улице старушку и крикнул ей:

– Фекла Никитишна, что случилось? Народ с ума сошел?

Бабка остановилась и, не видя того, кто задал вопрос, заголосила на всю улицу:

– Батюшки светы! Шо робится, шо робится! Андрейка с Богдашкой Плаховы пошли чиченов вбивать! Банда идет! Банда!

– Какая банда? – попытался прояснить ситуацию Батов, но тут выстрелы в конце станицы усилились, и старушку с улицы как ветром сдуло. Старшина снял телефон и стал набирать номер краевого управления МВД.

События развивались, словно в голливудском боевике, только про российскую действительность. Сигнал о ЧП в Ежово поступил на милицейский пульт в 7:40, а уже в 8:40 в станицу прибыли две «Газели» с бойцами СОБРа. В 9:55 прилегающий к станице район был оцеплен подразделениями внутренних войск. В 10:20 в Ежово прибыл прокурор Краснодарского края и милицейский генерал из ГУВД. И вот уже десять минут Джанаев вводил генерала в курс дела:

– Разгоряченная спиртным толпа местных жителей обложила несколько домов выходцев из Чечни и попыталась учинить самосуд. Те в свою очередь оказали вооруженное сопротивление, ранив несколько человек. По прибывшему СОБРу был открыт огонь как со стороны местных, так и чеченцев. Ответным огнем СОБРу удалось рассеять толпу. Потерь нет. В настоящее время СОБР блокирует два дома чеченцев и дом, в котором засели зачинщики беспорядков – братья Плаховы. Мои сотрудники и участковый ведут опрос свидетелей и производят изъятие оружия. Кроме того, здесь находятся сотрудники ФСБ. Они работают по своей линии.

– Будем начинать переговоры. Как фамилии чеченцев? – спросил генерал.

– Надо вызвать участкового, – подсказал Джанаев.

– Да, конечно. Распорядитесь, голубчик, – генерал ежеминутно снимал и надевал фуражку. Ему было жарко в форме, нестерпимо хотелось пить.

– А аллах их знает, какие фамилии, – заявил вызванный к генералу Батов. – Их все в станице по именам звали. У того, что ворота зеленые, – это Шавкат, а у которого ворота пониже – это Шамиль.

– Безобразие, – заявил генерал. – Как вы с людьми работаете, старшина! Вы же участковый! Вы должны все про всех знать! Вы что не проводили регистрацию? Как долго они у вас в селе проживают? И откуда у них оружие?

– Какая регистрация, товарищ генерал? – оправдывался Батов. – Они же как тараканы, все на одно лицо и без паспортов. Беженцы. Живут давно, но то приедут, то уедут. То к ним родственники приедут, то знакомые. А оружие? Так вы не знаете, шо его у них как блох на собаке, а попробуй, найди.

– Найдем, – воскликнул генерал. – Найдем и отберем! А тебя, старшина, привлечем к ответственности за попустительство и разгильдяйство. Все! Пошел отсюда!

– Оно конечно, – сказал Батов, еле шевеля серыми как пепел губами. – Рыба гниет с головы, а чистят ее с хвоста. У меня-то давно пенсия есть, а вот тебе, генерал, не видать ее как своих ушей.

Генерал хотел что-то ответить, но только махнул рукой, взял мегафон и вышел из машины.