Рискованный флирт

Что бы там ни было у маркиза Дейна, Джессика не сомневалась, что оно не идет ни в какое сравнение с ее редкостной Богородицей. Когда она утром показала ему икону, у него был скучающий вид, и поздравил он ее в самой снисходительной манере, и смеялся, настаивая, что пойдет с ней и Берти в банк, чтобы отгонять возможных грабителей. Однако Джессика понимала, что ему хочется ее убить.

После того как икону заперли в подвале банка, Дейн предложил зайти в кофейню.

Как только они сели, он отослал Берти найти сигары особого сорта. Джессика подозревала, что такого сорта в природе не существует, и тогда Берти здесь не появится до полуночи. Насколько она знала, в поисках фиктивных сигар он отправится хоть в Вест-Индию, как будто Дейн и вправду Вельзевул, а Берти – его преданный слуга.

Убрав с дороги ее брата, Дейн молча предупредил посетителей кафе, чтобы занимались своими делами. Если он схватит ее за горло и начнет душить, вряд ли хоть один из них придет ей на помощь. Джессика не сомневалась, что они не посмеют даже пикнуть.

– Во сколько оценил ее Лефевр? – спросил Себастьян. Это было первое слово, которое он обронил после того, как заказал кофе хозяину. Когда Дейн вошел в это заведение, обслуживать его кинулся сам владелец.

– Он посоветовал мне ее не продавать. Сначала он хочет связаться с русским клиентом. Это не то кузен, не то племянник, не то какой-то другой родственник царя, и он…

– Пятьдесят фунтов, – сказал лорд Дейн. – Если это один из многочисленных безумных родственников царя, он не даст вам ни фартинга больше.

– Тогда он действительно должен быть безумным, – сказала Джессика. – Лефевр назвал куда более значительную цифру.

Он посмотрел на нее в упор. Глядя в это темное суровое лицо, в черные неумолимые глаза, Джессике легко было представить, как он сидит на эбонитовом троне в самой глубине ада. Она бы нисколько не удивилась, если бы, посмотрев на дорогие блестящие башмаки, находившиеся в нескольких дюймах от ее туфель, увидела, что они превращаются в копыта.

Любая женщина, имеющая хоть каплю здравого смысла, подхватила бы юбки и бежала со всех ног. Беда в том, что Джессика ничего такого не чувствовала. По нервам бежал магнетический ток, он скользил по всему телу, кружил, вызывал странное звенящее тепло в животе и переплавлял мозги в жидкий суп.

Ей хотелось сбросить туфли и провести пальцами ног по дорогому черному башмаку. Хотелось просунуть руку под манжету накрахмаленной рубашки, найти вену и пощупать пульс. Но больше всего ей хотелось прижаться губами к жесткому распутному рту и целовать его до беспамятства.

Конечно, подобное безумие приведет ее в позицию лежа на спине, и она мигом лишится девственности – вполне возможно, на глазах у посетителей кафе. Потом, если он будет в духе, он шлепнет ее по заду и прикажет убираться.

– Мисс Трент, – сказал Дейн, – возможно, вашим одноклассницам понравится ваше остроумие. Возможно также, что если вы на время перестанете хлопать ресницами, у вас прояснится зрение и вы заметите, что я не школьница.

Она не хлопала ресницами. Когда Джессика кокетничает, она делает это обдуманно и целенаправленно. И не такая она идиотка, чтобы столь откровенно заигрывать с Вельзевулом.

– Хлопала ресницами? – переспросила она. – Я никогда не хлопаю ресницами, милорд. А делаю вот как. – Джессика перевела взгляд на красивого француза, сидевшего неподалеку, потом стрельнула в Дейна коротким косым взглядом. – Это не хлопанье ресницами, – сказала она Дейну, не удостаивая вниманием восхищенного француза.

И хотя в это было трудно поверить, но его лицо помрачнело еще больше.

– И все же я не школьник, – повторил он. – Советую приберечь игривые взгляды для зубрилок, которые на них отзовутся.

Француз уже смотрел на Джессику с обожанием. Дейн повернулся и смерил его взглядом. Мужчина мгновенно отвел глаза и оживленно заговорил с компаньонами.

Джессика вспомнила предупреждение Женевьевы. Она, не была уверена, что Дейн задумал поймать ее на удочку, зато видела, что он вывесил знак: «Здесь рыбу не ловить».

Ее охватила дрожь, но этого следовало ожидать. Первобытная реакция женщины на красивого мужчину, который с обычной для них бесцеремонностью объявляет о том, что эта вещь – его. Джессика осознавала, что ее чувства по отношению к нему – самые что ни на есть первобытные.

С другой стороны, она не совсем выжила из ума.

Она видела, что надвигается мистер Большая Неприятность.

Увидеть нетрудно, ведь скандал следует за ним по пятам. Джессика не собиралась оказываться в его эпицентре.

– Я просто провела демонстрацию тонких различий, которые, по-видимому, от вас ускользнули. Как я понимаю, тонкость вообще не самая сильная ваша сторона.

– Если это тонкий способ напомнить мне, что я проглядел то, что вы увидели под слоем грязи…

– Видимо, вы не очень пристально ее разглядывали, когда она была уже чистая. Потому что тогда вы заметили бы, что это работа русской школы иконописи, и не предложили за нее оскорбительную сумму в пятьдесят фунтов.

Его губы цинично изогнулись.

– Я ничего не предлагал. Я выразил мнение.