Ристалище

– Да, мой господин, – кивнула Нефтис. – А ради вас я готова на все! Жить среди шкафов, ходить в доспехах, спать на кроватях.

– Чем тебе не нравятся кровати? – удивился правитель, взял ее за руку и отвел в спальню. Ложись! Ну, и что?

– На своей постели в вашем дворце я могла спать точно так же.

– На той узкой койке ты не могла даже просто раскинуть в стороны руки и ноги!

– Зачем?

– Раскинь! Стражница подчинилась.

– Ну и что?

– Все как всегда, – упрямо повторила Нефтис.

– Это сразу не почувствуешь, – заявил Найл и мстительно приказал: – Лежи и не шевелись!

Он присел рядом, склонился над своей жертвой и снова коснулся ее соска кончиком языка. Сосок подтянулся, собрался морщинками. Наигравшись с ним, Найл перешел к другому, потом резко сдвинулся вверх и короткими, мягкими прикосновениями своих губ обошел кругом розовый овал чуть приоткрытых губ. Медленно двинулся вниз, целуя шею, ямочку под шеей, выемку между грудей, солнечное сплетение, прохладный живот, опустился до бедер, на которых еще уцелели капельки воды.

Найл собрал каждую кончиком языка, скользнул руками вверх по ее бокам, совершил тот же путь губами и стал исследовать языком окружение сосков, те махонькие пупырышки которые теснятся на границе розового и смуглого цветов.

Нефтис застонала и прикусила губу. Правитель пожалел женщину, оставил ее груди в покое и переместился ниже, на низ живота, приглаживая рукой жесткие и влажные кудрявые волосы, а щекой касаясь кожи между двумя выступами, превращающими эту часть тела в огромную чашу для будущей жизни. Гладкая и светлая в этом месте кожа потеплела, и господин опустился еще ниже, попытавшись прикоснуться к светло-розовым половым губам.

В этот миг воительница не выдержала, сгребла своего правителя в охапку, опрокинула рядом и навалилась сверху, взяв его естество во влажный теплый плен…

– Ты нарушила мой приказ, – попрекнул Найл, когда все закончилось. Сейчас поужинаем, и ты опять ляжешь в кровать! Буду тебя наказывать.

– Как прикажете, мой господин, – выразила полное смирение стражница. Однако в ее глазах можно было увидеть все что угодно, но только не покорность. Ужин закончился в полной темноте – зажигать лампу Найл поленился. Потом они снова ушли в спальню, где женщина попыталась подчиниться суровым приказам своего господина. И опять безуспешно. Правитель в третий раз потребовал от стражницы смирить гордыню. Однако, прежде чем начать экзекуцию, прилег на подушку и позорнейшим образом уснул.

– Посланник! – проснулся Найл от яркой вспышки в мозгу.

Он приподнял голову и на фоне открытого окна увидел восьмилапого гостя.

– Кто здесь?

– Только что демон напал на двух моих слуг, складывающих хитин у шестиэтажного дома, – узнал правитель характерные для Тройлека интонации. Один вернулся, а другой исчез.

– Великая Богиня! Что же там творится? – Найл встал и принялся искать на полу тунику.

Нефтис тоже подняла голову, спустя секунду сообразила, что происходит нечто необычное, вскочила и кинулась к доспехам.

– Оставь эту тяжесть! – предупредил ее Найл. – Возьми только меч.

* * *

Пострадавший слуга сидел в зале приемов на троне, в обнимку с кувшином вина и лихорадочно прихлебывал по маленькому глотку каждые две-три минуты. Это оказался мужчина среднего роста, с хорошо заметным брюшком и забавно оттопыренными ушами. На серой рубахе с длинными рукавами виднелось пять-шесть темных пятен.

Увидев правителя, он испуганно спрыгнул на пол и попытался шмыгнуть в сторону, но наскочил на широко расставившего лапы Тройлека.

– Рассказывай! – приказал Найл.

– Ну, – мужчина опять отхлебнул из кувшина. Приволокли мы с десяток надкрыльев долгоносиковых. Ну, и корзину мушиных объедков тоже. То есть, сперва. Насыпали, значит сверху, чтобы высота была на куче. Тут ручеек такой потянулся, беленький. Облако вдруг появилось светлое. А потом – жух, жух. Жжет, да больно так! Мы попытались в дом спрятаться. Демон следом. Мы прятаться попытались. Под плиты там, в щели. Потом демон исчез. Я вылез, стал Шурха звать. Звал, звал – так и не нашел. Ну, сюда прибежал, рассказал, вот.

– Сними рубаху.

Слуга разделся. На спине и груди краснело несколько пятен.

– Что ты смотришь, Посланник? – заинтересовался паук.

– Ожоги легкие. На девице тоже слабые ожоги были. Демон ведь жуков и пауков убивал на месте, мгновенно. А людей жалеет.

– Развлекается, – буркнул слуга. Нет. Он может ожоги куда сильнее оставить. И боли намного сильнее причинить. Не хочет. Так рассчитывает, чтобы больно получалось, но и вреда особого не осталось. Пойдем, покажешь, где это случилось.

– Не, я туда больше не пойду! – отпрянул мужчина.

– Пойдешь, – жестко сообщил Тройлек, и слуга вместо ответа сделал из кувшина несколько больших глотков.