Рисующая ночь

Первым его подарком стали две ладони, сделанные из золота, на которых покоились два сердца, выполненные из сапфира и граната. Как и я, он никогда не забудет о той ночи. И той колыбели, что нам подарила Оливанит.

Символичный подарок навсегда останется самым любимым из всех, что были мне дарованы. Мои покои утопали в букетах всевозможных цветов, в которых всегда находилось место для полевых, стыдливых ромашек и васильков.

Складывалось впечатление, что Дэймон решил восполнить все дни, когда пренебрегал мной. Его взгляды, жесты, ласковые поцелуи и касания — все они, словно просили о прощении и в тоже время благодарили.

День нашей свадьбы стал днем Великого Празднования всего народа. Это не я придумала, а подданные. Целую неделю длились народные увеселения, оплаченные королевскими семьями, с улиц кричали радостные люди, поздравляя своего Владыку и его избранницу. В Арсеи творились точно такие же гуляния, нам желали долгих лет жизни и семейного счастья, потому что искренняя любовь людей к роду Гранж с коронованием отца стала лишь сильнее.

Я же, наконец, на законных основаниях перебралась в общие покои. Наши новые ночи были ярче, упоительнее и ненасытнее. Каждый день я с замиранием сердца ожидала, когда опустятся сумерки, а солнце скроется за горизонт.

Я даже представить себе не могла, что моя судьба может быть иной, а не тем ужасом, которым представлялась в моем воображении. Кем я считала себя? Бесправным существом, рабыней? А оказалась любимой женщиной, даром свыше, спасением!

Улыбнувшись нежным солнечным лучикам, задернула окно в детской. Одному неугомонному существу полагался дневной сон.

— Даниэль, — я присела у изголовья мальчика и ласково провела рукой по его волосам, — мы обязательно доиграем, но сейчас тебе нужно поспать.

Ребенок фыркнул и с надеждой посмотрел на меня. А вдруг я передумаю?

Я вновь погладила мальчугана и наклонилась его поцеловать. Такой славный мальчишка с огромными, такими же, как у Дэймона, глазами, я надеюсь, что ты обязательно начнешь говорить! Целители утверждают, что физиологически все в порядке, а его проблема связана с потрясением. И не только у него, многие детки по всей стране еще не говорят, но я, как и другие родители, верю в лучшее.

— А кто это капризничает и не слушается? — у меня мурашки пошли по телу от голоса любимого, а мысли, предатели, вернулись к событию, которое я тщательно скрывала, решив обрадовать любимого позже, когда мы останемся наедине.

Я улыбнулась и прильнула к Дэймону, который встал позади меня.

— Мама, — уверенно произнес Даниэль, чем поверг меня в шок.

Я растерялась, шокированная, удивленно глядя на него и не веря в то, что услышала.

— Мама капризничает. — Медленно, практически по слогам повторил он.

Слезы сами полились из глаз. Я не выдержала и потянулась к Даниэлю, который понял, как необходимы мне сейчас объятья, доверчиво прильнул к моей груди.

Бережно я усадила его на свои колени. Дэймон не мешал, хотя я чувствовала, что и ему очень хочется обнять и расцеловать сына.

— Родной мой, — прошептала я, и поцеловала Даниэля в макушку.

Да я готова была расцеловать его всего: от макушки до пяток!

Боги, спасибо вам!

Когда я немного успокоилась, Дэймон, чтобы не напугать еще больше ребенка, который притих в моих руках, спросил:

— А почему именно мама капризничает? Это ведь ты не ложишься спать.

Мы оба с затаенным дыханием ждали ответа сына, и он не заставил себя ждать.

— Мама молчит, что у меня будет сестрёнка и не дает мне с ней поиграть подольше.

— Анита?

Я сглотнула и заставила себя успокоиться. Даниэль не мог знать этого, я сама только сегодня узнала, что уже как три месяца ношу под сердцем дитя.

Богиня, так вот почему он сегодня целый день словно невзначай касается моего живота!

— Сынок, — мягко позвала я Даниэля, — сестренке, как и тебе, тоже нужен дневной сон.

— Правда?

— Конечно, — неверным голосом произнес Дэймон, поддерживая меня и явно желающий остаться со мной наедине.

— Хорошо, — вздохнул сын и осторожно отстранился, а затем быстро прильнул к моему животу и что-то прошептал. А затем уверенно произнес. — Она говорит, что любит нас!

— И мы тоже, очень ее любим, — в унисон выдохнули я и Дэймон.

Больше ребенок не противился, спокойно забрался под одело, поерзал немного, вздохнул и уснул.

— Ты думаешь о том же, о чем и я? — тихонечко вставая с кровати, спросила у любимого.

— О том, что я самый счастливый мужчина? — с придыханием уточнил он и заключил меня в свои объятья.

— И это тоже…Дэймон, Богиня даровала Даниэлю силу истинного Владыки!

Конец