Ритм войны

«Кровь моих отцов», - подумал он, проскальзывая в будку. Я действительно отказывался от них. От всех. Кроме Адолина, который этого не потерпит. Половина причины, по которой Каладин начал ухаживать за Лином, была связана с сговором Адолина и Сила против него. Штурмовик. Штурмовой источник. Благослови их обоих. Хотя отношения не сложились, теперь он видел, что они оба выросли из-за этого.

Тефт пошел за напитками. Оранжевый для них обоих. Когда Каладин устроился на сиденье, он заметил несколько нацарапанных эскизов, которые Шаллан сделала ножом на столе. На одной была довольно нелестная фотография его в огромных ботинках.

Когда Тефт вернулся, Каладин нетерпеливо отпил из кружки.

Тефт просто смотрел на него. «Что будет, если я покраснею?»

"Сегодня ночью? Наверное, ничего. Но ты получишь это в следующий раз ».

«А потом я возьму фиалки», - сказал Тефт. «Тогда что-то ясное. Тогда… - Он вздохнул, затем сделал глоток апельсина. «Как вы понимаете, это бушует несправедливо».

Каладин протянул чашку. Тефт прижал свой к ней.

«К несправедливости», - сказал Каладин.

«Штурм прямо», - сказал Тефт, затем выпил всю свою кружку сразу, демонстрируя впечатляющее зрелище.

Через короткое время Сил бросился вперед. Место не было людным, но было несколько людей. Расслабляясь на своих местах, жалуясь на веселые жалобы, смеясь, вызывающе смеясь, все это смазывается небольшим количеством алкоголя.

Это прекратилось, когда Рлейн встал позади Сила. Каладин поморщился от того, насколько это было очевидно. Жители башни знали о Рлейне - он был почти так же знаменит, как и Каладин, - но … ну, Каладин слышал, что они говорили о нем. «Дикарь», которого Далинар каким-то образом «приручил».

Многие относились к Рлейну как к какой-то темной неизвестной величине, которую следует запереть. Другие, якобы более снисходительные, говорили о Рлейне как о каком-то благородном воине, мистическом представителе заблудшего народа. Обе группы разделяли схожую проблему. Они видели только свой странный идеал того, кем он должен быть. Противоречие, любопытство или символ. Не то, кем он был.

Хотя Рлейн, казалось, не заметил, как в винном погребе стало тихо, Каладин знал, что это прикрытие. Слушатель всегда замечал. Тем не менее, он пересек комнату с готовой улыбкой - он часто преувеличивал выражение своего лица в отношении людей, пытаясь успокоить их.

«Тефт», - сказал он, садясь. Он посмотрел на Каладина. "Сэр."

«Теперь только Каладин», - ответил Каладин, когда Сил взлетел и устроился ему на плечо.

«Возможно, ты больше не командовал, - сказал Рлейн с легкой интонацией, - но ты по-прежнему капитан Четвертого моста».

«О чем ты думал все это время, Рлейн?» - спросил Тефт. «Нести мосты против себе подобных?»

«Поначалу ничего не думал», - сказал Рлейн, пытаясь остановить проходящего мимо сервера. Она прыгнула, затем быстро двинулась в другом направлении, чтобы потянуть за руку более опытного официанта. Рлейн вздохнул и снова повернулся к Тефту. «Я был в Проклятии, как и все вы. Я не думал о шпионаже; Я думал о выживании. Или о том, как передать послание Эшонай - она ​​была нашим генералом ».

Его поведение изменилось, как и его тон, ритм его слов стал медленнее. «В первый раз, когда я чуть не умер, - сказал он, - я понял, что лучники не будут знать - на расстоянии - кто я такой. Они не могли увидеть мой узор. Обсуждалось, что мы будем делать, если люди когда-нибудь начнут использовать паршеров для пробежек, и мы решили, что должны отказаться от них, как и от людей. А потом я смотрел на своих друзей, зная, что они сделают все возможное, чтобы убить меня ... »

«Это ужасно», - сказал Сил, заставив Тефт и Рлейн взглянуть на нее. Очевидно, она решила позволить им увидеть себя. «Это так ужасно…»

«Это была война, - сказал Рлейн.

"Это оправдание?" она спросила.

«Объяснение, - сказал Тефт.

«Раньше слишком много объясняли», - сказала Сил, обхватив себя руками и становясь меньше обычного. «Это война, - говорите вы. Ничего не поделаешь. Вы ведете себя так, будто это неизбежно, как солнце и штормы. Но это не так. Вам не нужно убивать друг друга ».

Каладин переглянулся с Тефтом и Рлейном, последний напевал печальную мелодию. Она не ошибалась. Почти все согласятся. К сожалению, когда дошли до кровавых подробностей, все оказалось не так просто.

Это была та же проблема, с которой Каладин всегда сталкивался с отцом. Лирин сказала, что нельзя сражаться, не увековечивая систему, что в конечном итоге заставит простых людей страдать больше, чем если бы вы отказались. Каладин нашел ошибку в этих рассуждениях, но не смог объяснить их Лирин. И поэтому он сомневался, что сможет объяснить это божеству - буквальному воплощению надежды и чести.

Он просто мог сделать все возможное, чтобы изменить то, что он мог. Это началось с него самого. - Рлейн, - сказал Каладин. «Не думаю, что когда-либо извинялся за то, что мы сделали, осквернив тела павших слушателей, чтобы изготовить доспехи».

«Нет», - сказал Рлейн. «Не думаю, что вы когда-либо делали это, сэр».