Ритм войны

«Я думал, ты упадешь, Далинар. Я предсказывал, что ты присоединишься к Одиуму, если останешься в живых. Либо так, либо ты будешь сопротивляться каждому моему шагу. Одиум думал так же.

«И вы оба ошибались», - сказал Далинар. «Итак, ваш грандиозный план, ваше мастерское« видение »будущего было просто неправильным. ”

«Я … я…» Таравангян потер лоб. «У меня сейчас нет ума, чтобы объяснить вам это. Одиум устроит так, что независимо от того, какой выбор вы сделаете, он победит. Зная это, я принял трудное решение спасти хотя бы один город ».

«Я думаю, вы увидели шанс стать императором и воспользовались им», - сказал Далинар. «Тебе нужна была власть, Таравангиан, чтобы ты мог отказаться от нее. Вы хотели быть славным королем, который пожертвовал собой, чтобы защитить всех остальных. Вы всегда считали себя человеком, который должен нести бремя руководства ».

«Потому что это правда».

«Потому что тебе это нравится».

«Если да, то почему я отпустил? Почему я здесь пойман? »

«Потому что ты хочешь, чтобы тебя знали как спасшего нас».

«Нет», - сказал Таравангян. «Это потому, что я знал, что мои друзья и семья могут сбежать, если я позволю тебе забрать меня. Я знал, что твой гнев постигнет меня, а не Харбрант. И, как я уверен, вы уже обнаружили, те, кто знал, что я делаю, больше не участвуют в правительстве города. Если бы вы напали на Харбрант, вы бы напали на невинных ».

«Я бы никогда этого не сделал».

«Потому что у тебя есть я. Признай это."

Штурмуйте его, это было правдой - и это разозлило Далинара настолько, что он привлек к своим ногам одинокий кипящий гнев. Он не был заинтересован в возмездии Харбранту. Они, как и Ведены, как и сам Далинар, были пешками в замыслах Таравангиана.

«Я знаю, что это трудно принять», - сказал Таравангян. «Но моей целью никогда не была власть. Это всегда только было о спасении кого я мог бы спасти «.

«Я не могу спорить с этим, так как я не знаю твоего сердца, Таравангян», - сказал Далинар. «Вместо этого я скажу вам то, что знаю наверняка. Все могло сложиться иначе. Вы действительно могли бы присоединиться к нам. Штормы ... Я могу представить себе мир, в котором вы произносили клятвы. Я представляю тебя лучшим лидером, чем я когда-либо мог быть. Я чувствую, что ты был так близок ».

«Нет, мой друг, - сказал Таравангян. «Монарх не может давать такие клятвы и ожидать, что сумеет их сдержать. Он должен понимать, что в любой момент может возникнуть более серьезная потребность ».

«Если так, то король не может быть нравственным человеком».

«Или, может быть, вы можете быть нравственными и при этом нарушать клятвы».

«Нет, - сказал Далинар. «Нет, клятвы - это часть того, что определяет мораль, Таравангян. Хороший человек должен стремиться к тому, что он должен делать ».

«Говорят, как истинный сын Танаваста», - сказал Таравангян, сцепив руки. «И я верю тебе, Далинар. Я верю, что вы думаете именно то, что говорите. Вы - человек чести, выросший до этого через жизнь, основанную на его религии, - которую вы можете перевернуть, но она сохраняет свою власть в вашем разуме.

«Хотел бы я похвалить это. Возможно , из этого был другой выход. Возможно, было другое решение. Но этого не будет в ваших клятвах, друг мой. И это не будет связано с коалицией благородных лидеров. Это будет связано с тем бизнесом, с которым вы когда-то были так хорошо знакомы ».

«Нет, - сказал Далинар. «Есть справедливый

путь к победе. Чтобы получить результат, методы должны соответствовать идеалу ».

Таравангян кивнул, как будто это был неизбежный ответ. Далинар откинулся на спинку стула, и какое-то время они сидели в тишине, глядя на крошечный рубин. Он ненавидел, как все это произошло, как спор заставил его принять самую догматичную версию его убеждений. Он знал, что в каждой позе есть нюансы, но ...

Согласование своих методов и целей было самой душой того, что он узнал. Кем он пытался стать. Он должен был верить, что есть способ вести за собой, оставаясь при этом нравственным.

Он уставился на этот рубин, на мерцание красного света, напоминающее молнию Вечного Шторма. Далинар пришел сюда в ожидании боя, но с удивлением осознал, что чувствует больше печали, чем гнева. Он чувствовал боль Таравангиана, его сожаление о случившемся. Что они оба потеряли.

Далинар наконец встал. «Вы всегда говорили, что быть королем - значит принять боль».

«Признать, что вы должны делать то, что другие не могут», - согласился Таравангян. «Перенести агонию решений, которые тебе пришлось принять, чтобы другие могли жить чистой жизнью. Вы должны знать, что я попрощался и намеренно опустошил себя для Одиума и моих бывших соотечественников. Ты не сможешь использовать мою жизнь, чтобы торговаться с кем-либо ».

«Зачем мне это говорить?» - сказал Далинар. «Ты сделаешь бессмысленным держать тебя в плену. Вы хотите, чтобы вас казнили? »

«Я просто хочу быть откровенным с вами», - сказал Таравангян. «У меня больше нет причин пытаться манипулировать тобой, Далинар. Я добился того, чего хотел. Ты можешь убить меня ».