Ритмы романтики

Открылась входная дверь, и я услышал звон колокольчика. Повернулся и сразу потерялся. Мне не хватило бы слов, чтобы описать, как же прелестно выглядела моя Василиса. Именно моя. Я никогда ее такой не видел.

Точнее, я видел ее много раз в красивых облегающих платьях, длинных и коротких. И видел, какой она была, когда подводила свои голубые глаза подводкой и дополняла образ тенями и тушью. Но сейчас девушка выглядела абсолютно мило и невинно.

Распущенные длинные светлые волосы с розовыми концами струились по плечам. Платье было летнее, с корсетом, которое так четко показывало, насколько же она похудела после тяжелой недели. Хотя я и до этого считал, что ее фигурка хрупкая. Платье было не слишком длинное, чуть выше колен, нежно-белого оттенка. А на ногах красовались белые туфли на невысоком каблуке.

Ну все, я окончательно потерял голову.

Сглотнув, встал со стула и взял в руки букет тюльпанов. Девушка, смущаясь, подошла ко мне и опустила взгляд в пол.

– Ты выглядишь еще прекраснее, чем всегда, – хрипло произнес я. – Это тебе.

Василиса приняла букет. На ее лице возникла улыбка, смятение ушло, а вместо него пришла радость и приятное удивление.

– Знаешь, мне цветы никто не дарил. Ну, конечно, не считая папы. – Я помог ей сесть за стол и предложил поставить тюльпаны в вазу, наполненную водой.

– Я так вообще их никому не дарил, так что ты первая.

– Правда? У тебя же было столько девушек. Мне казалось, ты мог их водить куда угодно и покупать все, что хочешь. – Я сел напротив, подвинувшись к столу вплотную.

– У меня не было никакого желания тратиться на цветы или какие-нибудь мелкие подарки. Эти девушки не настолько сильно мне нравились, – я специально выделил последнее слово, чтобы Василиса посмотрела на меня. Так и вышло.

Наши глаза встретились.

– И даже Насте ты не дарил цветов? – спросила она, хитро сощурившись.

– Даже ей.

– Значит, можно считать тебя официально романтиком? – девушка тихо рассмеялась, упираясь локтями в стол.

– Не уверен. Но ради таких моментов стоит и постараться им быть, – ответил, не отводя от нее взгляда.

Таких, как Василиса, я еще не встречал. Не верится, что всего месяц назад она пыталась изничтожить меня одним своим взглядом. А теперь передо мной сидела Василек, умеющая плакать, искренне улыбаться и радоваться мелочам. Именно передо мной мной.

Мы разговаривали. Долго. Обо всем, о чем только могла зайти речь. Она мило смеялась, продолжала изредка пускать колкости в мою сторону, но делала это больше шуточно, чем серьезно. За это время мы успели сделать небольшой заказ. Василиса захотела чего-нибудь сладкого и горячего чая, решив не наедаться перед нашей встречей с ее родителями.

Поправляя свои волосы, я молча наблюдал за ней. Я боролся с огромным желание встать и увести ее отсюда. Туда, где бы нас не нашли, не стали тревожить. Там, где мы могли быть только наедине, и просто обниматься, греть друг друга и болтать о всяком.

Такое место есть – семейный дом, в который я обещал вернуться только с ней. Но, думаю, мы это устроим после нашей поездки в Москву. Сейчас Васильку нужна моя поддержка, я должен быть сильной опорой, помочь ей со всем справиться и преодолеть страхи, связанные с кастингом.

– Когда у нас самолет?

– Через три дня. Я купил билеты, отправлю тебе в личные сообщения, как вернусь домой. – Я медленно отпивал из фарфоровой чашки уже остывший черный чай, расслабленно сидя на мягком стуле.

На фоне играла тихая медленная музыка, как раз располагающая к разговорам о друзьях, детстве и школьной поре.

– Почему ты никому не говорил о том, что на самом деле происходит в твоей семье? – вдруг спросила она, отодвигая от себя пустую тарелку. В ее глазах стоял вопрос, и, возможно, он беспокоил ее больше всего.

Выдохнув, я отвернулся в сторону и зацепился взглядом на улице за мимо идущую семью. Такую счастливую. Маленький мальчик сидел на шее у своего высокого отца, а тот, видимо, рассказывал ему что-то смешное, раз сын так весело хохотал. А мама тем временем катила пустую коляску и поддразнивала их обоих, нежно улыбаясь. Она смотрела на них с такой любовью.