Ритуал

– Давно, – ответил почему-то снова эльф. – Приятно слышать отличное от обычного мнение, но не думаю, что ты ему следуешь на самом деле. Риалис, я так и думал, что вы подружитесь. Тайнери, ты, как я понимаю, с нами.

Это даже был не вопрос, а скорее задумчивое замечание вслух. Пожалуй, с самого начала я знала, что соглашусь. И они знали. Да все знали, что деваться мне некуда.

– И сколько нас? – спросила я.

– Четверо. Считать не умеешь?! – гаркнула Феолески. Я поймала себя на том, что уже почти привыкла к тому, что она не умеет говорить тихо.

– Считая меня? – Кивок. – Считая меня?!

Поня-а-атно. Мировая задница продолжает свое торжественное шествие. Всего четверо, чтобы попытаться поработить демона? Робкий некромант, драконолог, который вообще при заклинаниях почти бесполезен, и два боевых мага, которые ни шхэна не понимают в любых ритуалах. Ладно, четверо идиотов, готовых рискнуть, нашлось. Но остался один важный вопрос. Кто демона-то вызывать будет? И как?

– Тебе мало, летунчик? – дружелюбно подтолкнула меня в бок Риалис и чуть не сбила с кровати, удар у нее мужской и хорошо поставленный. Великие боги, подумалось мне, я не знаю, но может, знаете вы, какого шхэна меня вечно несет в такие странные компании.

– Вначале говорите, зачем вам нужен демон. Потом получите кровь.

– Да, Алли нас предупредил. Подозрительная ты, людям надо доверять больше, как я, – хохотнула магичка. – Я ж ничего не скрываю. Ну мне, во-первых, – она начала загибать пальцы, – нужно господство над миром. Во-вторых, все меня бояться будут, я буду ходить и рассказывать, как я демона вызвала. Авторитет повышать!

Утешало только одно. Феолески была умнее, чем выглядела.

– Мой дракон умирает, – сказала я, чтобы продолжить светскую беседу. – А тебе зачем, Иль?

Он разлепил бледные губы:

– Мой отец умирает. Нужно.

Повисла тишина. Я посмотрела на некроманта. Честно говоря, я даже не знала, что у него есть отец. Конечно, у всех есть, я просто ничего не знала о нем самом и его семье и даже не представляла, какая она у него. Ильдар никогда о ней не упоминал. Хотелось спросить, но не решилась тревожить чужое горе. Кто говорит, что слова боль не причиняют? Все причиняет.

Феолески заткнулась. Потом медленно сказала:

– А я вот от несчастной любви страдаю. Я. – Невесело усмехнулась. – Вот на что никогда не посягала, так это на чужую собственность. Даже не потому, что мне жаль бедных девушек, а потому, что ненавижу слизняков, способных предать кого-то за спиной. А вот в этот раз… Убивать не буду, пусть помучается.

– Кто помучается?

– Уши прочисти, я непонятно объясняю? Он помучается.

– Феолески, а почему ты ему сама не врежешь? – спросила я.

– Вот веришь – не могу. – Она помрачнела. – Долгая история. А ты, Алли, не добавишь пару слов?

– У меня тоже дела, касающиеся моей семьи, и хватит об этом, – высказался задумчиво наблюдавший за нами эльф.

– Ну вот и славненько! Вот мы все и поболтали!

И эти придурки будут демона вызывать? Да ничего не выйдет! Чего я вообще мучилась, это просто чья-то гребаная шутка.

Эльф потянулся, совсем по-человечески, скрипнув суставами. Геронтофилия должна быть признана смертным грехом, подумала я, впрочем, не отводя глаз. Было в этом что-то порочное и одновременно невинное. Например, как он всего лишь сел поудобнее на жесткой скрипящей кровати. Эльфийскому песику билеты бы на такие представления продавать. Озолотился бы. У Феолески было странное лицо, когда она смотрела на него. Даже не представляю, о чем можно думать, чтобы так смотреть. Не страсть, не восхищение. Что-то по напряженности схожее с ненавистью.

– Так какой план?

– Ути-пути, какие мы тут торопливые. Вот побежали демона вызывать! Шагом – ма-арш! Быстро!

– Когда мой дракон выздоровеет, он тебя сожрет, – зловеще, с наслаждением пообещала я.