Ритуал взаимодействия. Очерки поведения лицом к лицу

Одно из оснований, по которому психиатрические больницы во всем мире разделяют своих пациентов, — это совокупность видимых проявлений психического заболевания. В общем это значит, что пациентов сортируют по степени, в которой они нарушают церемониальные правила социальных взаимоотношений. Существуют весьма серьезные практические основания для разделения пациентов таким способом, но на самом деле эта система часто нарушается, если никто не заботится о том, чтобы так делать. Однако такая классификация очень часто означает, что люди, проявляющие невежливость в одних областях поведения, помещаются в тесную компанию с теми, кто невежлив в других областях. Так, индивиды, менее всего готовые демонстрировать постоянно поддерживаемое Я, помещаются в среду, где практически невозможно это делать.

Именно в этом контексте мы можем повторно рассмотреть некоторые интересные аспекты влияния принуждения и ограничения на индивида. Если индивиду надо действовать с должными манерами поведения и демонстрировать должную почтительность, то ему будут необходимы области самоопределения, а также расходуемый запас небольших индульгенций, которые окружающий социум использует в своей метафоре уважения, — таких как сигареты для угощения, стул для предложения, еда для угощения и т. д. Он должен обладать свободой движений, чтобы он мог принять позу, передающую должную почтительность к другим и надлежащее умение себя вести со своей стороны. Для пациента, привязанного к кровати, оказывается практически невозможным не очернить себя, не говоря уже о том, чтобы встать в присутствии дамы. У человека должен быть запас подходящей чистой одежды, если он собирается появляться в том виде, которого ожидают от человека, умеющего себя вести. Чтобы выглядеть пристойно, могут потребоваться галстук, ремень, шнурки, зеркало, бритвенные лезвия — все то, что администрация может считать неблагоразумным давать пациенту. Он должен иметь доступ к столовым приборам, которые его общество определяет как подходящие для употребления, и может обнаружить, что мясо невозможно аккуратно есть картонной ложкой. И, наконец, он должен быть в состоянии отклонить без чрезмерных издержек для себя определенные виды работы, теперь иногда называемые «трудовой терапией», которые его социальная группа считает infra dignitatem[70].

Когда индивид подчиняется чрезмерным ограничениям, он автоматически выталкивается из круга приличий. Знаковые средства или физические символы, через которые выполняются привычные церемонии, ему недоступны. Другие могут демонстрировать церемониальное внимание к нему, но для него становится невозможным отвечать взаимностью или поступать так, чтобы показать себя достойным получения его. Ему доступны только неуместные церемониальные заявления.

История ухода за психиатрическими пациентами — это история ограничивающих приспособлений: ограничительные перчатки, смирительные рубашки, цепи на полу или на сиденьях, наручники, «намордник», мокрые простыни, наблюдение за туалетом, обливание водой, больничная одежда, еда без вилок и ножей и т. д.[71] Использование этих приспособлений дает важные сведения о способах, которыми можно отнять церемониальную почву у личности. Косвенно мы можем извлечь из сказанного информацию об условиях, которые должны удовлетворяться, чтобы люди могли обладать

Я. К несчастью, сегодня еще существуют психиатрические учреждения, где то, что для других больниц уже в прошлом, можно эмпирически изучать еще сейчас. Исследователям межличностных церемоний следует разыскивать эти учреждения так же упорно, как исследователи родовых отношений разыскивали исчезающие культуры.

В этой главе я предположил, что мы можем многое узнать о церемониях, исследуя современную светскую ситуацию, ситуацию человека, который отказался использовать церемониальный язык своей группы в приемлемой манере и был госпитализирован. С кросс-культурной точки зрения удобно рассматривать это как продукт нашего сложного разделения труда, которое соединяет пациентов вместо того, чтобы оставить каждого в его локальном кругу. Далее, это разделение труда также соединяет вместе тех, чья задача состоит в уходе за этими пациентами.

Таким образом, мы приходим к особой дилемме больничного работника: как член более широкого общества он должен предпринимать действия против психиатрических пациентов, нарушивших правила церемониального порядка, но профессиональная роль обязывает его ухаживать за этими самыми людьми и защищать их. Когда акцент ставится на «терапию средой», эти обязанности требуют от него проявлять тепло в ответ на враждебность, внимание в ответ на отчуждение.