Рюрик. Полёт сокола

— Сдавайся конунг, или я убью тебя! — крикнул Рарог. Гуннтор беспомощно оглянулся по сторонам и… покорно опустил щит. Рарог тоже опустил меч и щит, и в этот миг правая рука нурмана с зажатым в ней ножом молниеносно взметнулась к незащищённому маской, как у большинства рарожичей, лику князя русов. Никто не успел даже вскрикнуть, не то что упредить коварный поступок викинга. Что случилось в последнее мгновение, тоже никто не понял. Только послышался скрежет металла о металл, от шлема брызнули искры, и князь упал вперёд, сбивая с ног противника. И рарожичи, и викинги разом охнули. Но конунг и князь почти одновременно вскочили на ноги. Рарог был невредим. Он успел повернуть и опустить голову, и удар ножа вскользь пришёлся по шлему, просто от мощного толчка он потерял равновесие. Под маской викинга не была видна его злорадная усмешка, но словенский князь ощутил её. Гуннтору викинги тут же подали его меч, и двое крепких воинов прикрыли своего конунга, ощетинившись один мечом, а другой топором. Но это уже не имело значения, подлый поступок врага воспламенил в варяжском князе огонь праведной яри, и ни два, ни пять самых лучших нурманских воинов уже не могли спасти своего вожака. Рарог с рыком рванулся вперёд, отбросив мешающий щит. Вместо него он извлёк из ножен свой длинный кинжал и, орудуя двумя вооруженными руками, врезался в троицу викингов. Топор вместе с отрубленной по локоть рукой упал на брёвна мостовой, тем же невидимым глазу движением меча голова второго нурмана была отделена от туловища. Вклинившись левым плечом между ещё не успевшими рухнуть телами защитников конунга, Рарог вогнал свой длинный кинжал в грудь Гуннтора с такой быстротой и лёгкостью, будто тот был защищён не кольчугой, а простой рубахой.

— Он… берсерк! — простонал, падая с выпученными одновременно от удивления и боли очами, конунг Гуннтор. Но сказанное им заглушил раскат грома, и вслед за ним ударили о бревенчатый настил первые крупные капли дождя. Рарог же, не останавливаясь, смертоносной мельницей пошёл сквозь ряды оторопевших викингов.

— Перун даёт нам свой знак! — перекрывая шум дождя и звон мечей, закричали воодушевлённые рарожичи. — Слава Перуну! — Они тоже яростно заработали своими клинками, и викинги, не в силах устоять против этого напора, стали отступать по скользким от дождя и крови брёвнам настила.

— Эй, ты, когда наш черёд? — спросил Лодинбьёрн у пожилого ладожанина, которого рыжий назвал Айером.

— Сейчас узнаю, — молвил Айер и скрылся за калиткой. Вскоре заскрипели засовы и петли, ворота открылись, и из них стали быстро выбегать викинги и строиться в боевой порядок.

— Чего это они вернулись? — озадаченно воззрились воины на ярла, который и сам ничего не мог понять.

Сверкнула молния, и раздался мощный раскат грома. После яркой вспышки ни у кого из воинов ярла не осталось сомнения, что перед ними в самом деле викинги со знакомыми красночёрными щитами, в нурманских шлемах с масками на лицах.

— Неужели великий конунг Олаф справился со словенами и теперь идёт к нам на помощь?! — радостно воскликнул Лодинбьёрн.

— Это не наши! — крикнул низкорослый Ларри, который соображал быстрее других.

Неведомые викинги, молча, завершили построение.

— Вы кто такие? — начиная всё больше тревожиться, прокричал во всю свою простуженную глотку Лодинбьёрн.

— Ты, Косматый Медведь, — ответил стоящий впереди строя высокий широкоплечий воин на нурманском, — я тот самый новгородский воевода, которого ты пришёл убить, а это нурманская часть моей дружины, потому что, говорят, ты не любишь воевать с рарожичами…

Лодинбьёрн опешил от того, что голос, показавшийся знакомым, назвал его по имени, но ещё больше впал в растерянность от вмиг переменившегося расклада сил.

Оба нурманских отряда двинулись навстречу друг другу, ощетинившись копьями и прикрывшись щитами.

Растерянность воинов ярла перед появлением своих собратьев на вражеской стороне была на руку защитникам града. Воевода Ольг с яростным воплем устремился на вражеский строй, за ним последовали отчаянные ладожские викинги, завязался кровавый бой. С этого мгновения никто уже не замечал ни раскатов грома, ни первых струй сильного дождя, что полился из разверзнувшихся хлябей сварги.

— Тори и Хради, прочь с дороги, мне нужен Косматый! — грозно рыкнул воевода на опешивших от знакомого голоса воинов ярла. Отведя меч Хради скользящим ударом, Ольг шагнул вправо и так толкнул своим щитом, навалившись на него крепким плечом, что викинг отлетел в сторону, опрокинув Тори.