Рюрик. Полёт сокола

— Привяжите к дереву, — распорядился ярл, — наложите побольше сушняка, принесем проклятую колдунью в жертву Ньёрду, богу плодородия.

— А ожерелье, — воскликнул Литли, — его нужно снять!

— Ты что, совсем идиот? — зарычал на него старый викинг. — Это ожерелье погубит весь твой род, сын глупого тюленя! Всё должно быть предано очистительному огню!

Привязанная к стволу сухой сосны девица в остатках одежды метала из недавно ещё заплаканных, а потом враз высохших от гнева очей ярые взгляды на викингов, складывавших у её ног сушняк.

— Сейчас мы тебя поджарим, проклятая колдунья, и ты сгоришь вместе со своими чарами!

— Скорее вы сдохнете, как паршивые свиньи, чем я сгорю, — крикнула в ответ девушка.

— Поглядим, как ты завоешь от огня, дикая камышовая кошка! — воскликнул пожилой викинг и, выхватив из костра крупную горящую головню, проворным мягким шагом подошёл к привязанной девушке. Он всё время старался смотреть только себе под ноги, чтобы не встретиться случайно с глазами беловолосой колдуньи. Вдруг викинг застыл на месте, охнул и пошатнулся: невесть откуда взявшийся широкий варяжский нож почти по рукоять вошёл ему в согбенную шею. Викинг ещё не успел осесть на землю, как запели вылетевшие из темноты ободритские стрелы, и началась скоротечная жестокая схватка.

Скандинавы вначале сражались отчаянно, но, когда из темноты с ярыми криками потекли воины Трувора, навалившись на их правый фланг, опасаясь окружения, свеи быстро отступили к драккарам и спешно отплыли от берега. Люди Рарога не могли преследовать их, лодьи были далеко. Скоро плеск воды и скрип вёсел затихли, скандинавы растворились в ночной темени.

Рарог с Ольгом почти одновременно устремились к приготовленной к сожжению Ефанде и, к своему удивлению, натолкнулись на гневный взгляд девушки. Первым опомнился Ольг. Подойдя к сосне, он быстро разрезал сыромятные ремни за спиной сестры. Оказавшись на свободе, Ефанда зло набросилась на своих освободителей с обвинениями, что они такие же разбойники и грабители, как и те, что разорили их поселение.

— Из-за вас, убийц и разбойников, сожжено наше селение, из-за тебя, Ольг, погиб отец, ты ведь тоже ходил, может быть с этими же самыми викингами, в грабительские походы. Где те десять молодых ладожцев, которых ты увёл тогда к нурманам, почему ты один вернулся? — Сестра так «полоснула» взглядом могучего воина, что он едва удержался на ногах. — Вот он, ответ на твои удачные походы, что пришёл из Нави! — Девушка стояла перед двумя крепкими бойцами почти нагая и, не стесняясь своей наготы, костерила их так, что оба не могли вымолвить и слова. Затем она быстро подобрала из груды вещей нужную одежду, нож, небольшой топор, котелок, ещё что-то и, накинув на плечи белую козью шкуру, пошла прочь.

— Ефанда! — окликнул Ольг.

Но сестра даже не оглянулась, а только ускорила шаг и пропала в зарослях.

Рарог стоял, широко открыв глаза и зачарованно глядя ей вслед.

— И в самом деле, будто кошка дикая! — с восхищением воскликнул он. — Куда же она, ведь пропадёт одна.

— Не пропадет, я свою сестру знаю. Она и рыбу ловить умеет, и травы целебные знает, и в лесу, как дома. Да и вещая сила рода нашего в ней суща. А ведь ты ей тоже в душу запал, — добавил Ольг неожиданно.

— Откуда тебе ведомо?

— Да уж так и есть, как говорю, иначе б она не ярилась так, — пожав мощными плечами, тихо ответил Ольг.

— Глядите-ка, — прозвучал удивлённый голос кормщика, — на викинге ни единой раны, только чуток крови из носа, а он мёртв!

Рарог с Ольгом подошли к лежащему на камнях полуобнажённому нурману. Князь внимательно оглядел его, зачем-то открыл око трупа, повернул голову в одну, потом в другую сторону.

— Снаружи-то цел, да внутри нить Живы прервана. — Увидев, как Ольг с немым вопросом взглянул на него, пояснил: — Я у волхва Ведамира в учении был, кое-что о дрожи волховской знаю.

— Княже, — тихо проговорил Ольг, — это точно Ефанда, более некому…

— Настанет утро, мы вдогонку за викингом пойдём, поквитаемся, — мрачно молвил Рарог. — Нужно убрать трупы, — велел князь десятнику.

— Свен, Дан! — окликнул десятник новоиспечённых гребцов с лодии. — Уберите нурманов, можете похоронить их по своему обычаю.

— Погляди, Снорри, — взволнованно проговорил рыжий Свен, внимательно оглядывая трупы викингов на берегу, — ведь это наши, Лейф, а вон, похоже, Йоффур…

— Точно, Асельф, они!

— Вы что, знаете сих свеев? — вмиг насторожился Ольг.

— Знаем, — кивнул Дан, — они из нашего фиорда Гринвик, тоже под ярлом Финнбьёрном ходят, хм, ходили, — поправился он.

— Рарог, — не скрывая возбуждения, обратился Ольг к князю, — а что, коли мы не станем гоняться за этими тремя драккарами, а навестим сразу почтенного ярла Финнбьёрна в его родном фиорде? Я должен посчитаться с ним за селение наше, за отца и друзей… — с плохо скрываемой болью молвил Ольг.

— Двух наших лодий для такого дела мало, в Вагрию за подмогой идти надо, — возразил князь.

— Зачем в Вагрию, лодьи и тут найдутся, а люду, теми викингами обиженного и желающего поквитаться с ними, достаточно сыщется.