Рюриковичи или семисотлетие «вечных» вопросов

Первые Рюриковичи были язычниками и, следовательно, обладали специфической «языческой толерантностью», согласно принципам которой, богов много, богов и жрецов противника следует потому почитать также, как и «своих», не надо «обижать и сердить» богов противника, хотя можно пытаться пересилить их «честным образом», то есть заклиная собственных богов. В конфликтах Рюриковичей с византийцами, волжскими болгарами, хазарами «элемент противостояния религиозных идеологий» не играл никакой роли для Рюриковичей. Иначе обстояло дело с их противниками. Византийцы были христианами, волжские болгары — мусульманами, за преобладающее положение в Хазарии боролись две религиозные системы: мусульманство и иудаизм. Таким образом противостояние религий приобретало для них для всех роль весьма значительную, поскольку каждая религиозная система полагала именно себя «истинной». Киевскую Русь все они полагали языческой территорией, которую следует «обратить в истинную веру»; то есть все противники Рюриковичей практиковали прозелитизм; откуда и русские летописные свидетельства о греческих, хазарских и волжских болгарских посольствах в Киев с предложением «своей веры»… В сущности, любой военный конфликт является противостоянием не уровней «храбрости», не религиозных систем, но систем «военного устройства». Другой вопрос, что и военное устройство имеет свое «идеологическое обслуживание». Вероятно, дружинному полководчеству и «наемной армии» на всех этапах ее развития вполне достаточны языческая и — много позднее — сознательно практикуемая государственной идеологией толерантность. «Армии дешевого пехотинца» требуется жесткая идеология, формирующая «образ врага» и «ненависть к врагу»; в подобной идеологической «роли» может выступать как монотеистическая религиозная система, настаивающая на собственной «истинности», так и внерелигиозная идеологическая система, основанная на абсолютизации «вождя» (на его «культе»), и на абсолютизации принадлежности к системе «народа-войска», когда идеология подчеркивает, педалирует, например, «необходимость защиты от врагов», в сущности, в то время, как проводится экспансионистская политика; в армии служит практически каждый мужчина, идеалом мужчины является для женщины воин, солдат; ребенок — будущий солдат, девушка должна сражаться «наравне» с юношами, женщина должна рожать и воспитывать воинов… Все эти принципы мы находим уже в «Ясе» Чингис-хана. А насколько они соотносятся с идеологией, которой была вооружена советская армия, судите сами…

Воинские системы византийцев, волжских болгар, хазар имели жесткую монотеистическую идеологию, но… они не имели той самой «армии дешевого пехотинца», и потому и идеологии их оказались в столкновениях с первыми Рюриковичами пустыми погремушками; должно быть, ничего не стоит в военном противостоянии идеология, не обеспеченная соответственной воинской системой. Преимуществом же Рюриковичей являлась, как мы уже сказали, своеобразная гармония: государственное устройство соответствовало устройству воинской системы, воинская система обслуживалась соответственной идеологией. И вот эта гармония и обеспечивала победы…