Рижский редут

– Вы бы могли за это время переодеться, – он показал на разложенные по скамье вещи. – У вас на выбор четыре роли, какую предпочтете?

– Смотря для чего.

– Для прогулок меж каменных амбаров. Вам надобно постараться понять, кто из людей, постоянно там обретающихся, преподнес вас частному приставу как убийцу, вернувшегося на место преступления.

– Вы уверены, что это была не ловушка частного пристава?

– Почти уверен. Он ведь и меня о вас расспрашивал на том основании, что вас опознали возле амбара Голубя. Я отговорился тем, что служил в Роченсальме, где вы никогда не бывали. Он убежден, что вы зарезали и племянницу ювелирову, и свояченицу. Это именно убеждение.

– Но я понятия не имею, как расспрашивать людей! Не могу же я слоняться вдоль амбаров, спрашивая, кто тут снабдил частного пристава Вейде всякими враками!

– Зачем же? Это было бы совершенно нелогично. Поделим задачу вашу на стратегическую и тактическую…

– Стратегическая-то ясна! А какую тактику мне выбрать?

Заметьте, что я уже не возражал против необходимости вести расспросы. Я только хотел проделать это разумно, чтобы и в неприятности опять не угодить, и хоть что-то выяснить.

– Прежде всего, деликатно разберитесь, кому принадлежит теперь склад Голубя, а кому – хранящийся в нем товар…

Я понятия не имел, как это сделать, и на моем лице, очевидно, это было написано самыми крупными и отчетливыми буквами, как на магазинных вывесках, украшающих Невский проспект.

– Действуйте так, Морозов, – сжалился Бессмертный. – Оденьтесь огородником. Говорите людям, что у вас на улице купил лук или морковь некий человек, у него не хватило денег расплатиться, он сказал, что работает на хозяина этого самого склада Голубя, и уговорился, что вы туда принесете еще луку, а он с вами сразу за все расплатится. Изобразите этого человека, припомнив кого-то из давних своих знакомцев, так вам будет легче врать. Можно – покойного дедушку. Разумеется, его никто не опознает, зато вам исправно доложат про владельцев амбара начиная с времен Мафусаиловых. И про сам амбар, разумеется, и про то, как в нем было найдено тело ювелировой племянницы. Тут вам останется только всплеснуть руками и спросить, да неужто злодей и аспид еще не пойман? Да изругать полицию последними словами. Тут-то вы наверняка узнаете много любопытного.

– Скажите, Бессмертный, а самому вам доводилось делать этакие расспросы? – потрясенный простотой диспозиции, полюбопытствовал я.

– Нет, разумеется. Но у меня есть логика, а также верное понимание стратегии и тактики.

Это меня несколько смутило. Вот у наших немцев, занявших все командные посты при государе, тоже было понимание стратегии и тактики, армия меж тем отступала…

Барклай оставил в Лифляндии около двадцати пяти тысяч человек под командой генерала Витгенштейна, а сам немедленно направился к Витебску, чтобы оказаться на Московской дороге. Там он намечал соединиться с Багратионом.

То, что он выделил корпус Витгенштейна в отдельную боевую единицу несомненно ослабило армию, но оставить дорогу на Санкт-Петербург без всякого прикрытия (если не считать Риги, которую и обойти недолго) генерал не мог. Тем более, тогда он еще не знал, какие силы Бонапарт пошлет к Санкт-Петербургу; были основания полагать, что значительные.

Под Витебском Барклай намерен был дождаться Багратиона и при необходимости принять сражение. Мы, сидя в Риге, понимали, что сражаться, имея семьдесят пять тысяч войска, это не считая казаков, против армии Бонапарта, которая по меньшей мере вдвое больше, – чистейшее безумие. Стало быть, ради спасения своих людей Барклай обязан был отступить. Он двинулся на Смоленск, где были значительные запасы и кое-какое подкрепление. Бонапарт шел по пятам.

Мы оставили полосу своей земли глубиной в шестьдесят миль, а вместе с ней и значительные склады провианта и боеприпасов. Людей же, сказывали, потеряли до десяти тысяч. И, хотя время от времени приходили реляции о победах, вроде удачной платовской засады у местечка Мир или прорыва Багратиона под Могилевом, мы отступали, отступали!.. И я легко мог вообразить себе состояние армии, которая не понимала, что происходит, за что это Божье наказание…