Робин Гуд

— Увы, нет, дорогая Марианна, — ответил Робин, сжимая руки своей невесты, — Бог нам послал не Аллана, а Уилла; вы ведь помните Красного Уилла, нашего милого Уильяма?

— Конечно, и очень рада, что он вернулся цел и невредим. Где же он?

— В объятиях матери. Я вышел из зала в ту минуту, когда братья оттесняли друг друга, чтобы поцеловать его. Я иду искать Мод.

— Она у себя в комнате. Хотите, я велю позвать ее вниз?

— Нет, я хочу сам к ней явиться, ибо нужно ее подготовить к появлению Уильяма. Я взял на себя трудное поручение, — смеясь, добавил Робин, — потому что запутанные тропы Шервудского леса я знаю лучше, чем таинственные закоулки женского сердца.

— Не скромничайте, Робин, — живо возразила Марианна, — вы лучше других знаете, как проникнуть в сердце женщины.

— По правде говоря, я начинаю думать, Марианна, что мои двоюродные сестры, Мод и вы заключили соглашение и решили заставить меня возгордиться: вы все осыпаете меня самой явной лестью.

— Вне всякого сомнения, сэр Робин, — ответила Марианна, грозя молодому человеку пальчиком, — вы вдоволь любезничаете с Уинифред и Барбарой. О! Так вы заигрываете с вашими двоюродными сестрами; это прекрасно, я в восхищении, что об этом узнала: я в свою очередь попробую власть своих глаз над сердцем красавца Красного Уилла.

— Согласен, дорогая Марианна, но должен нас предупредить, что нам придется за него сражаться с опасной соперницей. Уилл пламенно любит Мод, она будет защищать свое счастье, и бедному Уиллу придется сильно краснеть, если ему нужно будет выбирать между двумя очаровательными женщинами.

— Если Уильям краснеет так же часто, как вы, Робин, то мне не стоит за него бояться.

— Ах вот как, мисс Марианна, вы утверждаете, что я не умею краснеть? — смеясь, спросил Робин.

— Ну, во всяком случае, сейчас уже разучились; один раз, я еще помню этот случай, ваше лицо было залито краской.

— И когда же произошло это примечательное событие?

— В тот день, когда мы впервые встретились в Шервудском лесу.

— Угодно ли вам, чтобы я вам сказал, почему я покраснел, Марианна?

— Придется мне ответить вам утвердительно, Робин, потому что в ваших глазах я читаю насмешку и улыбаетесь вы как-то хитро.

— Вы боитесь моего ответа, а сами его ждете не дождетесь, мисс Марианна.

— Ничуть не бывало.

— Ну что же, тем хуже; я хотел сделать вам приятное, открыв тайну того, почему я покраснел первый… и последний раз в жизни.

— Мне всегда приятно, когда вы мне рассказываете что-нибудь о себе, Робин, — с улыбкой сказала Марианна.

— В тот день, когда я имел счастье провожать вас в дом моего отца, мне очень хотелось увидеть ваше лицо, но оно было скрыто в складках широкого капюшона и разглядеть можно было только ясный свет ваших глаз. Скромно идя рядом с вами, я думал: "Если черты лица этой девушки так же прекрасны, как ее глаза, я буду за ней ухаживать".

— Как, Робин, вы в шестнадцать лет уже мечтали завоевать любовь женщины?

— Боже мой! Да, и в ту минуту, когда я поклялся посвятить вам всю свою жизнь, капюшон, который скрывал ваше лицо, упал, и я увидел вашу сияющую красоту. Я так пристально глядел вам в глаза, что на ваших щеках появился легкий румянец. И внутренний голос сказал мне: "Эта девушка станет твоей женой". Кровь прихлынула к моему сердцу, потом бросилась в голову, и я почувствовал, что влюбился. Вот, Марианна, история того, как я покраснел первый и последний раз в жизни. И с того дня, — помолчав, взволнованно продолжал Робин, — надежда на счастливое будущее, которую мне подарило Небо, стала мне опорой и утешением. Я надеюсь и верю.

Из зала внизу доносился радостный шум, а молодые люди стояли, взявшись за руки, и вполголоса говорили друг другу нежные слова.

— Скорее, милый Робин, — сказала Марианна, подставляя ему для поцелуя свой чистый лоб, — поднимайтесь к Мод, а я пойду обниму Уилла и скажу ему, что вы у его дорогой невесты.

Робин поспешно направился в комнату Мод. Девушка была у себя.

— Я была почти уверена, — сказала она, усаживая Робина, — что эти радостные возгласы возвещают ваш приезд; извините, что я не спустилась в зал, но среди всеобщего веселья я чувствую себя неуютно и словно некстати.

— Почему, Мод?

— Потому что только мне одной вы ни разу не принесли счастливой вести.

— Настанет и ваш черед, дорогая Мод.

— Я уже устала надеяться, потеряла мужество, Робин, и чувствую только смертельную грусть. Я всем сердцем люблю вас, счастлива вас видеть, но я никак не выказываю своей привязанности, не подаю вида, как мне приятно ваше присутствие, и даже стараюсь вас избегать.

— Меня избегать? — удивленно переспросил Робин.

— Да, Робин, потому что, когда я слышу, как вы рассказываете сэру Гаю о его сыновьях, передаете Уинифред привет от Маленького Джона, а Барбаре — привет от братьев, я говорю себе: "А я опять забыта; для бедной Мод у Робина никогда ничего нет".

— Ничего, Мод?

— Ах, о ваших чудесных подарках я не говорю. Вы никогда не забываете своей щедростью вашу сестру Мод, надеясь возместить отсутствие новостей. По доброте сердечной вы всячески пытаетесь меня утешить, дорогой Робин, но — увы! — я безутешна.