Род героев – дракон

– Не понимаю к чему этот взгляд, но полагаю, ты желаешь объяснений. Понимаешь, как бы тебе по-простому все объяснить. Меня точно кто-то хочет убить, это точно, это… логично. Я чувствую, что против меня готовят заговор. Ты же конечно не понимаешь всех этих перипетий, всей этой сложной для тебя суеты. Но уверяю тебя, что сейчас, угроза в качестве эшафота, тобой должна восприниматься как призыв к действию, а не угроза по определению. Ты мне нужен, Красный.

      За столом началась суета. Блюда передавались по кругу, по мере нужды, определяемой исключительно хотелками гостей, а не их желудками. Таким образом, вино могло заедаться яблоком, а на хлеб могло быть уложено масло с салатом.

      Когда за окном окончательно стемнело, а гости окончательно напились, последовали разного рода рассказы, признания в крепкой дружбе и призывы делать все, что только заблагорассудится. Трезвыми сидели только двое, уже изрядно изглодавший Красный и красноволосая девушка, принявшая на грудь лишь один бокал, наполненный на треть, и то в качестве поддержки тоста самого наместника. В этот момент Красный решил осмотреть свою рану на руке, которая заросла, но все же, взгляд Красного застыл в удивлении. На его ладони раскинулось черное пятно с неровными краями, хаотично перемещая свои границы на руке. Пятно было достаточно мало, чтобы хоть как-то ощущаться, но, когда взгляд сконцентрировался на этом месте, стало ясно, что от пятна исходит легкое покалывание. При всем этом, метка, странным образом стала, чем-то вроде части руки, расплываясь по коже, будто являясь частью этой ткани. В этом месте уже виднелось начало черным венам. Красный гаркнул, что могло описать его настоящий голос. Металлическим и хладным образом, он проскреб свое горло, издав нечто, отдаленно походящее на бурчание, но слишком уж озлобленное, пусть и сам обладатель этого феномена не закладывал в жест ни капли злости.

      Возвращаясь к выпившим гостям. Они уже вовсю наигрались друг с другом, переключившись на того, кого все они видели в действии. Теперь их объектом обсуждения стал Красный, к которому они, однако, не обращались, на удивление, переходя в шепот. До этого они умудряясь чуть ли не визжать. Все их переговоры были слышны громадине, от чего под тенью его капюшона проявилась улыбка, коею никому не удалось бы разглядеть даже с зельем ночного зрения, столь магической казалось тень его льняной, обветшалой накидки.

      Чего только он не услышал. От оскорблений и до похвалы, неизменно было одно – страх, что их услышат, что собственно и происходило.

      Ушедший в выслушивание обсуждений самого себя, Красный потерял бдительность, от чего красноволосой удалось встать за его спиной, и кашлем вывести из состояния транса. Красный резко повернулся, оглядывая пришельца, замечая, как испуганно стали смотреться обведенные углем глаза девушки, да так, что та чуть ли не отпрыгнула, обойдясь легким отступом назад. Она сглотнула ком в горле и повернула голову к наместнику.

– Могу ли я увести вашего гостя в угол, для беседы? – Спросила она сладким голосом у наместника.

– Конечно Келли, только ненадолго, я все еще жду от него ответ, и ты, уж лучше, его не пытайся переубедить, я знаю тебя, и помню наш утренний разговор. – С окончанием сказанного, он уклоном головы, вильнув, позволил им уйти.

      Однако, Красный сидел на месте, все еще оглядывая Келли с ног до головы, оценивая, как ранее оценивал Спираля. Выискав все больше новых деталей, он встал и направился с ней, посматривая на ее кисти, что были обугленного вида, ближе к локтю – истлевшего. Это выдавало в девушке наличие магических способностей, связанных с огнем, по сути – стихией Красного.

      Подобного рода руки никак не отражались на обычной деятельности девушки. Она вполне себе могла взять что-либо воспламеняемое, ибо тепло исходящее из её рук было подконтрольно ей полностью, однако на подобного рода приглушение исходящего тепла у нее уходило небольшое количество, но все же количество, энергии, от того температура её ладошек была чуть ниже чем температура кипения воды, в связи с этим девушке приходилось носить перчатки, дабы никого не обжечь, сейчас же, её руки были окутаны в пеньюарные перчатки, что и дали возможность разглядеть угольные ручки девушки. Келли повела его на балкон, с которого открывался вид на ночной город, и где не было золотых гвардейцев.

– Итак, ты, я понимаю, что выбора у тебя нет, либо служба, либо смерть, выбор очевиден, но знай… чудище, если ты вздумаешь хоть что-то выкинуть, я тебя испепелю. – Грозилась она, еле как выговаривая слова, стоя перед Красным.

      В ответ Красный лишь усмехнулся, еле слышно, но из-за подергивания его груди, та распознала, что её речь высмеяли.

– Смешно? – Она сняла полупрозрачную перчатку с руки, и щелкнула пальцами, демонстрируя значительных размеров огонь, подконтрольный ей. – Глаза Красного не выразили ни капли удивления.